Дело серых зомби - [49]

Тот заорал. Это был долгий, пронзительный, идущий из глубины души вопль. Я невольно скривился, представив себе, каково сейчас этому типу. Сломанные пальцы – не шутка. Боль поглотила все его внимание – а боец в сером отступил на два шага в сторону и вновь застыл.

– Ну что, есть еще желающие? – с хитринкой прищурившись, спросил шкипер. Экс-каторжане вполголоса переговаривались, хмуро зыркая на неподвижную фигуру в сером. Становиться калекой никому, похоже, не хотелось. Толстый уголовник, повернувшись, о чем-то тихо, но яростно спорил с одним из своих товарищей.

– Стало быть, нет желающих? – шкипер обвел взглядом толпу. – В таком случае, победа присуждается моему…

– Ну-ка, погодь! – на ринг вдруг выскочил сущий коротышка. Тыгуа покачал головой.

– А знаешь, стыдно сказать – но лично я бы не рискнул, – шепнул он мне. – Этот парень фантастически быстрый и точный. Даже не представляю, что с таким делать.

– Узнаете, какая школа?

– В том и дело, что нет! – учитель раздосадованно щелкнул языком. – Если бы мне рассказали о чем-то подобном, я просто не поверил бы… – он осекся и внимательно на меня посмотрел. – Постой-ка, а ведь именно ты…

– После объясню, смотрите!

Коротышка приседал, подпрыгивал и делал выпады – оставаясь, впрочем, на безопасной дистанции от серого. Тот не шевелился. Наконец, видя, что противник никак не реагирует на его ужимки, ставленник бунтовщиков осторожно двинулся ему навстречу. Честно говоря, я не понимал, на что он рассчитывает: один только вид стонущих неподалеку жертв серого отбил бы охоту драться у любого нормального существа. Но коротышка, судя по всему, был типичным агрессивным психопатом; нормальностью тут и не пахло. Вдобавок кто-то из толпы вдруг кинул ему клинок. «Нечестно! Эй! Прекратить схватку!» – завопили матросы. Однако я заметил, что шкипера, похоже, не слишком волнует столь вопиющее нарушение правил: он лишь ухмыльнулся, жестом уняв самых возмущенных.

Нож, ловко пойманный коротышкой на лету, был вроде разделочного, но весьма впечатляющей длины – орудовать таким на кухне, пожалуй, не слишком удобно… Должно быть, его сперли на скотобойне: там этому монстру было самое место. Поигрывая темным, окислившимся лезвием, кровожадный карлик шел на сближение с бойцом шкипера. Стоило ему пересечь невидимую границу, как серый пришел в движение. Ленты метнулись к коротышке, словно атакующие змеи. Две из них обмотались вокруг клинка. Ставленник Пастуха рванул нож на себя; обрезок ткани упал к его ногам. Замелькали конечности. Все происходило так быстро, что глаз не успевал уследить за отдельными движениями. Пару раз мне даже показалось, что мелкому удалось пырнуть своего соперника, а потом они сплелись в один клубок, окруженный бешено пляшущими лентами – и из него спиной вперед, мелко семеня ногами, вылетел коротышка. Не останавливаясь, он достиг низенького борта пиасса – и с треском прорвав маскировочную сеть, рухнул в воду. Взлетел фонтан брызг. Толпа разом загомонила. Боец в сером вновь безучастно застыл, а я соскочил с ящиков и бросился к борту, якобы посмотреть, что сталось с мелким поединщиком. Это было наитием: сделав вид, будто споткнулся, я быстро подхватил с палубы обрывок серой материи и затолкал ее в рукав.

Участь карлика оказалась незавидной. Он всплыл брюхом кверху, с торчащей из груди рукояткой. Нож проткнул его насквозь. Вода за бортом окрасилась темными разводами.

– Третий раз, Пастух! И твой парень нарушил правила, за что и поплатился! – громогласно заявил шкипер. – Мы же договорились: никакого оружия! Ну, пускай кто-нибудь попробует заявить, что мой фрог дрался нечестно!

Он вызывающе уставился на бунтовщиков. Ответные взгляды не смог бы назвать дружелюбными даже самый отъявленный оптимист – но возразить экс-каторжанам было нечего.

– Да он сущий демон, этот твой ублюдок! – выкрикнул кто-то.

– Ага, он такой. И что с того? А теперь за работу, девочки! Я хочу, чтоб вы набрали побольше травы и веток и как следует замаскировали нашу лоханку! Ну, чего встали?

– Делайте, как он велит, – угрюмо бросил толстый уголовник.

Хотя и далеко не сразу, но бунтовщики потянулись выполнять распоряжение шкипера. Борта пиасса украсились пучками болотной травы, маскировочную сеть щедро утыкали ветками. С воздуха мы, должно быть, походили на плавучий островок из тех, что отрываются иногда от болотистого берега.

Нас с Тыгуа работать никто не заставлял, но из понятных соображений мы тоже приняли участие в маскировке судна. Учитель ловко помахивал своим мачете, обкарнывая ветки, а то и целые небольшие деревца. Я пустил в ход нож Арриведерчи, вызвав завистливое восхищение работавших рядом экс-каторжан.

– Классная штучка! – прищелкнул языком один из них. – Где достал?

– Забрал у одного… Ему он был не нужен, – я ухмыльнулся как можно более гадко. Уголовнички понимающе осклабились в ответ. Ну что за гнусные рожи…

Наконец дело было сделано. Мы двинулись вниз по течению, держась возле самого берега. Матросы изредка корректировали курс гребками весел. Из-за сетки развернуть парус, конечно, не представлялось никакой возможности, так что скорость у нас была черепашьей. Улучив момент, когда поблизости никого не было, я расположился меж двух штабелей ящиков и извлек на свет обрывок ленты, подобранный мною с палубы. Покопавшись в карманах, нашел еще один – тот самый, что дала мне Алиса Грей. Надо ли говорить, что они были практически одинаковы. Для очистки совести я подпорол зашитый кармашек на конце ленты. Струйка красного песка полилась на ладонь.