– Вы по вечерам дежурите?
– Да. Я прихожу в два часа дня и дежурю до полуночи.
– А в прошлое воскресенье дежурили?
– Да.
– Мисс Китс – очень эффектная женщина, очень красивая. Сильная личность, прямо огонь.
– Ну и что?
– Такой мужчина, как вы, конечно, заметил бы такую женщину.
– Да к чему вы клоните?
Мейсон все вертел банкнот в руках.
– Так что же? – спросил портье.
– Я уверен, вы можете припомнить, была ли она здесь в воскресенье, во второй половине дня, и во сколько вышла.
– И тогда я получу двадцать долларов?
– Да еще все телефонные звонки, если она звонила.
– Я не тот человек, который дает информацию за взятки.
– Конечно нет, – мягко проговорил Мейсон, не переставая вертеть банкнот.
Наступило длительное молчание. Мейсон, не глядя даже на портье, сосредоточил все свое внимание на банкноте, все вертел и вертел его, но так, чтобы хорошо была видна цифра на нем.
– Ну так что? – спросил он наконец.
– Ладно, – сказал портье нетерпеливо. – Не знаю, зачем вам это, но вам придется меня прикрыть.
– Да, конечно.
– Как вы правильно заметили, мисс Китс – очень эффектная женщина. Я, конечно… Ну, я не тот человек, который доглядывает, как вы понимаете, но некоторые вещи я в силу своей работы замечаю. Нужно развивать наблюдательность и память.
– Безусловно, – проговорил Мейсон, бросив взгляд на Дрейка.
– В воскресенье, во второй половине дня, мисс Китс была чем-то очень расстроена. Она выходила и вновь входила по меньшей мере раз шесть, затем осталась в своей квартире, видимо ожидая телефонного звонка. Позвонили как раз перед половиной десятого вечера, через четверть часа она позвонила в гараж, чтобы подготовили ее машину. Она быстро спустилась, в руках – только маленький дамский чемоданчик, вскочила в автомобиль и была такова.
– А вы не знаете, куда она отправилась?
– Нет, конечно.
– Однако, – заметил Мейсон, все еще покручивая двадцать долларов, – вам известно, откуда звонили, близко или издалека, и кто звонил.
– Я не подслушиваю телефонные разговоры. Это противоречит закону, и меня можно было бы арестовать, выдай я какую-либо информацию об этом.
– Конечно, и вам этого не хотелось бы, не так ли?
– Именно так.
– Тогда, – заявил Мейсон, – лучше бы вам рассказать нам про звонок. Я думаю, что на будущее это будет для вас лучшей защитой.
– Ей звонили из Медвежьей долины, – сообщил портье в отчаянии.
– Мужчина или женщина?
– Женщина.
– И что она сказала?
– Я же говорю вам, что не подслушиваю.
Мейсон ухмыльнулся:
– А как же вы узнали, что звонила женщина?
Портье полуотвернулся в сторону, затем вновь обернулся к нему:
– Ладно. Это был самый короткий телефонный разговор, какой мне доводилось слышать. Позвонили по междугородной, спросили мисс Китс, сообщили, что звонят из Медвежьей долины. Я подключил номер мисс Китс и лишь подождал, чтобы убедиться, что она на проводе. Я никогда не подслушиваю разговоров, но я слушаю до тех пор, пока не смогу убедиться, что соединение произошло, слышимость хорошая, а потом я сразу же…
– Да, понимаю. Но на этот раз произошло иначе.
– Да нет. Я просто слушал, чтобы проверить контакт, и вдруг неожиданно услышал весь разговор.
– Что же за разговор?
– Это было всего одно слово. Телефонист вызвал мисс Китс, сообщив, что звонят из Медвежьей долины. Я знаю, что звонили с телефонной станции, потому что, когда мисс Китс подошла, телефонист, убедившись, что это она, проговорил: «Минуту, пожалуйста», и я услышал, как на другом конце провода телефонистка сообщила: «С вас один доллар и пятнадцать центов за три минуты».
– Что случилось потом?
– Потом я услышал звон опускаемых в аппарат монет, и на станции сообщили: «Все в порядке. Говорите». Я прошу вас понять, что я продолжал слушать, лишь чтобы убедиться, что связь есть, а затем я положил бы свою трубку.
Мейсон кивнул.
Портье продолжал:
– Это был глупейший телефонный разговор, какой я когда-либо слышал. Никто не спрашивал: «Это мисс Китс?», либо «Хэлло, Мэрион!», или что-то в этом духе. Женский голос на другом конце провода просто произнес «да», а потом трубку повесили.
– Только одно это слово?
– Только одно слово.
– А что случилось на этом конце провода?
– Только услышав это, мисс Китс положила трубку. Я был совершенно поражен. Я не мог подумать, что это все, но мне лишь оставалось освободить линию, поскольку мисс Китс нетерпеливо дергала телефонный рычаг. Я вновь подключился, и она попросила: «Пожалуйста, позвоните в гараж, пусть сейчас же выведут мой автомобиль».
Мейсон передал двадцать долларов, за которые портье так и ухватился.
– Вы ничего не забыли? – поинтересовался Мейсон.
– Нет, не забыл, – со злобой произнес портье. – Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что это вы должны меня благодарить.
