Дело рыжих - [7]

Изрядно приложившись к бутылкам виски и джина, ребята пили прищепкинский чай уже с расслабленными лицами: подумаешь, еще одной бурдой больше, что с того. Тихо тикала «Молния», в камине потрескивали горящие ящичные дощечки, никто не блевал: можно считать, что английское новоселье Прищепкина прошло без желудочного экстрима. Шеф отчитался перед своими орлами о проделанной работе.

Как и следовало ожидать, предложение тщательно исследовать личную жизнь девушек из «Волгоградского» озвучил Швед. В цинизме он не только превосходил шефа, но и был в нем гораздо энергичней, последовательней и уверенней. Это исследование поручили старательному и добросовестному Холодинцу.

Между прочим, Ева Леопольдовна рассказала Прищепкину одну давнюю историю, которая по теории могла сейчас аукнуться подобным «убийственным» образом. Как–то лет пять назад, для поездки в Налибокскую пущу за грибами, Кшиштоф Фелицианович организовал на выходные для своего ведомства автобус. Техника, как это часто бывает, подвела — древний «лазик» сломался. И пришлось работникам госкомитета ночевать на пушчанском хуторе Петухи, у тамошнего лесника Парфеновича. Так вот, между ним и Кшиштофом Фелициановичем случился конфликт. Подвыпивший «пушкарь» обозвал работников госкомитета дармоедами, а также еще некоторыми несправедливыми словами. Защищая честь мундира, Кшиштоф Фелицианович ударил Парфеновича по щеке. Лесник схватился было за ружье, но его скрутили молодые коллеги Сбруевича. Тогда Парфенович публично заявил, что клянется матерью отомстить Кшиштофу Фелициановичу.

Большого значения рассказу Евы Леопольдовны Прищепкин не придал: сябры не горцы, вряд ли Парфенович сейчас о Сбруевиче даже помнит. Подумаешь, поклялся матерью. Да он, может, каждый день ею клянется — привычка у человека такая, — что пить перестанет, порядок в хозяйстве наведет…

Все ребята группы поддержали Прищепкина, что отравление вряд ли могло быть актом осуществления давней мести. Тем не менее шеф решил откомандировать в пущу студентов: пусть ребятишки свежим воздухом продышатся.

Студенты немного на него обиделись: почему им дают задание третьестепенной важности? Однако дисциплина есть дисциплина, для настоящих профессионалов все версии одинаково важны.

Бисквиту Прищепкин поручил разобраться в личной жизни каждого из Сбруевичей. Конь о четырех ногах, и тот спотыкается, чего уж требовать от людей. Кто может гарантировать, что «кристально честный» номенклатурщик не имел, как это часто бывает, целого гарема любовниц, одна из которых?.. Ведь известно, что у мужчин, параллельно с ростом служебного положения, увеличиваются сексуальные претензии (не потенция, прошу заметить, а именно претензии).

Между прочим, зависимость самая прямая. Если перевести гражданскую табель о рангах на более понятный язык армейских погон, то на дополнительную женщину мужчина начинает претендовать с момента, когда пришивает к погонам третью сержантскую лычку. Так вот, по армейским понятиям Сбруевич был в звании генерала армии, который мог бы претендовать не только на женскую часть ансамбля песни и пляски бывшего Краснознаменного Белорусского военного округа, но и на добрую часть республиканских прелестниц.

С определенного момента некоторые сексуальные претензии к мужской половине мира начинают проявляться и у жен номенклатурщиков. Конечно, они гораздо скромней мужних. Если бы о них узнала, положим, какая–нибудь ровесница–француженка… Между нами, мальчиками, говоря, на Западе женщина средних лет защищена от лени мужа брачным контрактом. Профилонит тот свой оговоренный разок в неделю — перечислит на счет дражайшей тысячу франков, профилонит другой — должен нанять для нее молодого любовника. Приходится констатировать, что французы штурмовали Бастилию вовсе не зря. Считать француженок такими же, как сами, людьми постепенно приучились. В общем, разобраться в этом деликатном вопросе было поручено умнице Бисквиту.

Юрисконсульт Швед, как никто другой, смог бы въехать в краеугольную версию, будто отравление Сбруевича связано с его служебной деятельностью. Не наступил ли тот ненароком на хвост какого–нибудь нувориша? Все необходимые полномочия, чтобы «совать нос куда нужно», через Василевского группе даны были от самого министра внутренних дел.

Проработку версии, что отравление председателя было совершено злоумышленником без «идентифицированной мотивации», Прищепкин оставил себе. Он рассчитывал исследовать всю жизнь Сбруевича, заглянуть в его внутренний мир, прощупать все внешние контакты.

Планерка, плавно перешедшая в празднование новоселья, затянулась до поздней ночи. Тосты в офисе на бывшей (при царе) Еврейской, а ныне Бейкер — Коллекторная–стрит следовали один за другим. Когда спиртное иссякло и ребята провозгласили Прищепкина лучшим сыскарем всех времен и народов, Георгий Иванович понял: пора отправлять их по домам.

Мрачен Минск летней серой безлунной ночью, когда каким–то особенным образом начинает чувствоваться его казенная панельная бедность и белорусская робость его созидателей. Тяжело становится на душе, если в такой час угораздит вас оказаться на берегу мертвой Свислочи, бездумно тянущей оловянные воды свои. Много в этом городе труда, но мало игры, характера и гордости. А еще… Нет, Минск не Жмеринка! Потому что в этом скромном украинском городишке не проблема купить водки и в три часа ночи, наконец кое–как сумел конкретизировать свои крайне расплывчатые претензии к столице республики «вошедший в штопор» Швед.