Дело рыжих - [12]

С ней произошло то, что происходит со многими пожилыми женщинами. Из–за отсутствия секса с мужем она стала заниматься им… с медициной. Практически сразу после того, как Кшиштофа Фелициановича оперировали по поводу аденомы предстательной железы, у нее вдруг обнаружилось почти столько же болезней, сколько перечислялось их в толстом медицинском справочнике.

Ева Леопольдовна проводила в поликлинике все свободное время. Она без конца сдавала анализы и принимала все, какие имелись, физиопроцедуры. Из–за нехватки времени сеансы иглоукалывания ей даже пришлось совмещать с душем Шарко. Каждый раз после посещения Евой Леопольдовной поликлиничного аптечного киоска тот приходилось закрывать до нового подвоза товара: скупала все. Любовники? Какие, к черту, могут быть любовники, если одной ногой стоишь в могиле, а другую лижет пламя печи крематория?!

А теперь соло Холодинца.

Как и у Кшиштофа Фелициановича, с личной жизнью у Риты Бильдюкявичус была напряженка. Старушки соседки, которые знали все на свете, были бы рады навесить на нее какие–нибудь гадости, от которых у самих даже грез не осталось, но и им пришлось признать, что Рита является островком нравственности в океане разврата. Начиная с детсадовского возраста старушки вообще ни одного мальчика рядом с ней не засекли.

— А может, она, это… Ну, с подругами на людях обнималась? — смутившись от нелепости вопроса, проблеял Сергуня.

Старушки сразу посуровели, словно в лесбиянстве сыскарь подозревал непосредственно их. Нет, оказывается, ни одной подруги у Риты тоже не было. Какое уж тут извращенчество, если всю жизнь даже поговорить по душам не с кем! Бедная девчонка, подумал Холодинец, ведь она позарез нуждается в постоянной психической опеке! Хоть прямо удочери ее! Интересно, кстати, что у нее за родители?

А родители у Риты оказались самыми обыкновенными, с виду психически вполне здоровыми. Отец — водитель–дальнобойщик: те вообще кремни; мать — швея на трикотажной фабрике. Опять проблема из–за того, что Рита один ребенок в семье и не прошла необходимый тренинг общежития?

«Сограждане! — захотелось крикнуть Холодинцу в темноту, когда выходил от Бильдюков вон. — Так жить нельзя! Отбросив в сторону эгоизм, плодитесь, мать вашу, и размножайтесь!» — У самого Сергуни детей было целых двое, и он этим очень гордился.

Зато у Кати Акуловой все было в полном порядке. Она жила гражданским браком с курсантом Военной академии Веничкой Дуговым, и ребята собирались пожениться, едва он получит звездочки на погоны. Холодинец побывал у них в гостях и очаровался: какие красивые, открытые, сильные! Что б ни говорили, а жизнь, пока такая молодежь не перевелась, продолжится!

И тем не менее у Холодинца промелькнула такая вот мысль: а что, если Рита от кого–то «залетела» и ей срочно, чтобы скрыть это обстоятельство от Венички, понадобилось делать аборт?.. Ведь для этого деньги нужны, не правда ли? А где их взять? В этот момент появляется некто со скляночкой яда в одной руке и пачкой долларов в другой…

Что поделаешь, сыскарь — профессия такая, в чем–то прекрасная, но в этом — ужасная: верить они никому не должны, симпатизировать — тоже. Сыскари — наши духовные венерологи.

Однако так как Веничка учился на последнем курсе, то в казарме ночевать обязан не был, будущую супругу бдеть возможность имел. Но и этого резона Холодинцу показалось мало, он проверил все платные медицинские заведения, в которых, множа скорбь римского папы, за деньги «рыбкам» делали секирики.

Порядок — ни Акулова, ни проверяемая там заодно Ксеневич у баксовых эскулапов–убийц не засветились.

Личная жизнь Тани Ксеневич была незатейлива, чиста и для всех открыта. Она третий год дружила с Толиком Бордяном, мальчиком из соседнего двора, и вместе с ним добросовестно ходила на концерты и премьеры всяких там «Терминаторов».

Как положено, Толик в школе начал носить за ней портфель и, выгадывая на сигареты, покупал ей самое дешевое мороженое. Вместе с ней пытался поступить в институт, набрал столько же баллов и точно так же не прошел по конкурсу, который составлял аж один и два десятых человека на место.

И фиг с ним, со скучным автотракторным факультетом. Толик вдруг обнаружил себя компьютерным гением и приспособился неплохо зарабатывать в качестве самодеятельного программиста. На «советского инженера» пусть учится теперь одна Таня. Со следующего года.

Что же касается Юрочки, Арнольда и Валеры, то, посылая их в пущу, шеф поступил опрометчиво: ведь чересчур свежий воздух иногда действует на молодых парней им во вред. Студенты напрочь забыли о сыскарской дисциплине, о том, что спиртное и сыск — несовместимы. Однако начать нужно с того, что в Петухи ребята приехали в субботу, когда Парфенович топил баню. Ну и пригласил студентов попариться, с дороги–то.

Отсутствие в пуще водопровода и ЖЭСов способствовало тому, что баня у каждого хозяина была собственная. Парфенович поставил свою в старой дубовой роще на берегу Западной Березины. Прямо у воды. То есть можно было распариться, выскочить на мостки и — бултых: момент истины, искры из макушки с гарантией!

Топилась она по–черному! То есть очаг был без трубы, дым выходил через дверь и оконце. Однако сажи опасаться не стоило: после протопки все внутри тщательно вымывалось. Воздух в парильне прогревался настолько, что веник оказывался лишним. Именно в этом–то весь смысл и заключался. Совершенно новые ощущения! Это вам не городская сауна с выжигающим кислород тэнами!