Мейсон поднял брови. Делла положила трубку и сказала:
– Извините, шеф, но телефон в Риверсайде занят. Дайте мне еще две или три минуты.
Мейсон, не отрывая взгляда от посетительницы, лишь кивнул.
– Передайте Герти – пусть она созванивается. Итак, мисс Багби, почему вам понадобилось семь лет?
Посетительница застенчиво улыбнулась.
– Семь лет назад я была восемнадцатилетней наивной девушкой. Стройная фигура, широко распахнутые глаза, веснушки…
– Вы и сейчас хороши собой. Вам не дашь больше двадцати.
– Нет, фигура уже не та. Семь лет тяжелого труда… Постоянно на ногах… Все время ждешь шлепка или щипка… Сами знаете, с официантками не церемонятся. Вечером ноги и руки гудят от усталости… Я думала, что растеряла честолюбие, но только что сказанные вами слова вновь зажгли искру надежды…
– Какие слова?
– Вы сказали, что я имею право кое на что.
– Верно. Вы имеете право на компенсацию. Вероятность того, что вы ее сможете получить, небольшая. Но потребовать некую сумму в возмещение ущерба стоит.
– Деньги не главное. Лица, замешанные в этой истории, достаточно известны в Голливуде. Что же касается Хелен Чейни, то она весьма влиятельная особа.
– Но захочет ли Хелен Чейни помочь вам? – с сомнением сказал Мейсон.
– Мистер Мейсон, вы позволите мне кое-что сказать по этому поводу? Как я уже упоминала, в восемнадцать лет я была весьма привлекательной и решительной девушкой. У меня имелись небольшие деньги, унаследованные после смерти отца. Моя мать умерла, когда мне было лишь десять лет, отец – когда едва исполнилось семнадцать. Я приехала в Голливуд и встретила там человека по имени Гладден. Я была в колоде его карт чем-то вроде джокера. Стаунтон Вестер Гладден.
– Кто он? Расскажите подробнее.
– Он вторгся в мою жизнь, как ослепительное солнце. Близкий друг знаменитых или просто известных людей Голливуда, сам актер, создатель «звезд»… Всех кинобоссов он звал по именам, со всеми знаком, всюду вхож…
– Гладден? Никогда не слышал о таком, – заметил Мейсон.
– Этот человек, – Эвелин горько улыбнулась, – умеющий сразу и бесповоротно располагать людей к себе, оказался законченным негодяем. Но, конечно, я даже не догадывалась об этом. Я была всего лишь игрушкой в его руках. А чем еще я могла быть в восемнадцать лет!
– И что же произошло? – с любопытством спросил Мейсон.
– Я не отнимаю вашего времени? – всполошилась Эвелин.
Мейсон махнул рукой в сторону телефона.
– Я жду звонка, мисс Багби. А ваша история заинтересовала меня. Помимо всего прочего, как юрист, я должен знать как можно больше о вашем прошлом, тем более что намереваюсь выбить вам компенсацию. Так что ваша биография мне весьма кстати.
– Неужели? – улыбнулась Эвелин. – Так вот, Гладден жестоко обманул меня. Вначале он заявил, что раз у меня нет соответствующей подготовки, то нет ни малейшего шанса сделать карьеру в Голливуде, а девичьи грезы – слабое подспорье в этом. Дескать, вначале я должна многому научиться. Сами понимаете, что я ответила: в Голливуде есть только один человек, который может научить меня всему, что так необходимо, и этим человеком является Стаунтон Вестер Гладден. Он согласился и устроил мне трехмесячные курсы на дому. Конечно, Гладден многое мне показал. Я уже более или менее уверенно могла держать себя в обществе и овладела некоторыми актерскими приемами. И в этот момент Гладден скрылся, прихватив мои сбережения. Это было крушение всех надежд. Мне ничего не оставалось, как устроиться официанткой в захудалый ресторан.
– Вы обращались в полицию?
– Конечно. Я тут же пошла в полицию, но, разумеется, не могла рассказать там свою историю полностью. Я лишь сообщила, что Гладден обманом получил право распоряжаться моими деньгами и скрылся с ними. Но как умело он все это устроил! Вначале он мог пользоваться деньгами лишь с моего разрешения. Затем сказал, что хочет стать моим постоянным агентом и получать двадцать процентов от гонораров – когда наступит звездный час Эвелин Багби. Гладден называл себя моим менеджером, агентом, учителем… Надо было видеть, с каким жаром он убеждал меня в том, что я обладаю уникальным талантом. И я верила в это, хотя особенно не обольщалась на свой счет. Надеюсь, нет нужды говорить вам, мистер Мейсон, чем еще было чревато опекунство Стаунтона Вестера Гладдена… Впрочем, рядом с ним я научилась разбираться в чувствах и вообще развилась как женщина. И продолжала неустанно работать над собой, чтобы однажды завоевать Голливуд. Как-то Гладден сказал мне, что ему в голову пришла замечательная идея: вступить в качестве акционера в предприятие, которое создает одна известная кинокомпания. Это позволило бы мне сразу стать весомой фигурой в Голливуде. Надо ли говорить, что я передала в распоряжение Стаунтона все свои деньги!.. Ну, а дальнейшее вам ясно, мистер Мейсон.
– И все же, что было потом?
– Гладден исчез. Больше я его не видела. Конечно, полиция навела справки. Они расспрашивали всех в Голливуде, но никто никогда не слышал о Стаунтоне Вестере Гладдене. Люди, которые якобы были его друзьями и которых он запросто звал по именам, даже не знали о его существовании. Так что полицейские ничем не смогли помочь мне.
