Дело Рихарда Зорге - [133]
«Большую часть информации Одзаки получал в «Клубе завтраков». Однако клуб этот — не официальная организация. Информация, какой обменивались в клубе, могла обсуждаться и в других компаниях, каких много было в Токио в те дни. И даже те данные, которые Одзаки считал важными и секретными, на самом деле таковыми уже не были, поскольку он получал их косвенно, после того как они уже покинули свой секретный источник».
Но тщетны были подобные обращения. 29 сентября 1943 года Токийский окружной суд вынес смертный приговор Рихарду Зорге. Некоторые вещи, принадлежавшие ему на момент ареста, были конфискованы как непосредственно относящиеся к его деятельности: два наброска разведывательных отчетов, написанных по-английски, еще семь подобных документов, три фотоаппарата и принадлежности к ним, а также 1782 доллара наличными.
Так же прошел и суд над Одзаки.
Оба — и Зорге, и Одзаки, обратились с апелляциями в Верховный суд Японии, однако прошение Зорге было отклонено 29 января 1944 года на том основании, что он не успел сделать этого «в установленный законом срок». Одзаки по настоятельному совету адвоката обратился в Верховный суд с апелляцией и итоговым заявлением. После долгого обсуждения его обращения также были отвергнуты судом 5 апреля, и смертный приговор остался без изменения.
Два других обвиняемых, Клаузен и Вукелич, были приговорены в пожизненному заключению, а Анна Клаузен получила три года.
Утром 7 ноября 1944 года Одзаки был занят тем, что писал открытку своей жене. Он очень беспокоился о своем отце, который, удрученный судом и приговором, вынесенным его сыну, собирался оставить свой загородный дом и вернуться на Формозу. Одзаки, погруженный в холодное однообразие своей камеры, не знал, что через несколько минут к нему придет посетитель. Открылась дверь, и в камеру вошел начальник тюрьмы Сугамо. Холодно, с обычной формальностью он спросил имя, возраст и местожительство приговоренного и после идентификации личности объявил, что согласно распоряжению министра юстиции сегодня утром Одзаки должен быть казнен.
Одзаки выслушал новость внешне спокойно и официально поклонился начальнику. Он переоделся в чистую одежду, отложенную ради этого случая, и занял место в процессии судебных чиновников и свидетеля. Руки его были в наручниках, на голове — соломенная шляпа. Небольшая группа пересекла тюремный двор и вошла в бетонное здание с высокими стенами. Здесь, в прихожей, освещенной слабым светом свечей, горевших у буддийского алтаря, Одзаки встретил тюремный священник, который спросил у осужденного, каковы будут его последняя воля и желание, и предложил ему чая и саке. После ритуальных молитв Одзаки вошел в комнату за алтарем, пустую и без окон, с воздвигнутой посередине виселицей. Он встал на помост, на шею ему накинули петлю, и едва он успел прочитать буддийскую молитву об успокоении, доски были выбиты у него из-под ног. Часы показывали 9:33. Через восемнадцать минут тюремный врач официально подтвердил, что Одзаки Хоцуми, сорока трех лет, мертв.
Через несколько минут после выноса тела Одзаки начальник тюрьмы со своей свитой вошел в камеру Рихарда Зорге, который тоже не ожидал такого визита в этот день. Повторились те же формальности, и Зорге спросили, не хочет ли он сказать что-нибудь. Зорге ответил: «Нет, больше ничего», и поблагодарил священника и персонал тюрьмы за любезность.
Согласно скупому описанию протокола, «Зорге хладнокровно прошел к месту казни». Через прихожую, не останавливаясь у буддийского алтаря, он прошел к виселице.
Он не сказал ни слова[143].
Трап был выбит у него из-под ног в 10:20, и через шестнадцать минут он был объявлен мертвым. Ему было сорок девять лет.
Позже возникла легенда, что Зорге не был повешен, а был тайно обменен и выслан в Советский Союз. Однако отчет палача звучит мрачно убедительно. «Я наблюдал Рихарда Зорге все время, пока он был в тюрьме и до самой его казни. И потому могу поклясться, что это был он и никто другой».
На следующий день жена Одзаки и его адвокаты явились в тюрьму, чтобы забрать тело. Они нашли его, а рядом о гробом Одзаки стоял еще один, ожидающий погребения.
7 ноября 1944 года был день двадцать седьмой годовщины русской революции.
На следующий день короткая телеграмма германского посла в Токио, направленная в Берлин, подвела черту под делом Зорге.
«Немецкий журналист Рихард Зорге, который, как ранее сообщалось, был приговорен к смерти за шпионаж в пользу Советского Союза, повешен 7 ноября, согласно информации, полученной от Министерства иностранных дел. Ответы на перечень вопросов, поставленных посольством и касающихся ранней коммунистической деятельности Зорге против Германии, будут даны японским государственным обвинителем на основе имеющегося документального материала».
Однажды утром в своей камере в тюрьме Сутамо Клаузен услышал шаги в коридоре. Когда компания прошла мимо — в японских тюрьмах есть щель между полом и дверью — он узнал одну пару ног. Это был Зорге, которого вели на допрос. Так Клаузен последний раз видел своего руководителя. Позднее он узнал в бане от японских заключенных, что Зорге казнили.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.