Дело покойника Свина - [10]

Я снова притащил Лео на газон и еще раз осмотрел вазу. Выступ был цел и выдавался из гладкого дна дюйма так на два с половиной.

Лео задумчиво посмотрел на меня, когда я обратил на это его внимание, но, видимо, думал о чем-то своем, потому что мне пришлось дважды изложить ему мои нехитрые соображения, прежде чем он понял их смысл.

Когда мы ехали по аллее, он взглянул на меня еще раз и удрученно пробормотал: «Щекотливое обстоятельство».

На шоссе мы выехали молча. Я был рад, что хоть минутку мог спокойно поразмыслить, потому что, на мой взгляд, было уже самое время сделать какие-то конструктивные выводы. Как ни жаль, но я не принадлежу к типу интеллектуального детектива. Мозг у меня работает вовсе не как вычислительная машина, воспринимающая факты один за другим и на ходу обрабатывающая их. Уж больно я похож на мусорщика с мешком и заостренной палкой: собираю всякий хлам, какой только попадется под ноги, а в обеденный перерыв перебираю все, что там есть в мешке.

До сих пор мне удалось установить несколько неоспоримых фактов. Я убедился, что Свин был убит — и убит, пусть даже умышленно, но не по заранее подготовленному плану. Это было ясно как божий день, поскольку вряд ли разумно было бы предполагать, что кто-то мог заставить Свина усесться именно на это место и ждать, пока на него свалится ваза.

Подумав, я решил, что, скорее всего, какой-то импульсивный парень случайно нашел сцену приготовленной, так сказать, для себя. Мерзкий, ненавистный Свин развалился как раз под карнизом, и тот, не в силах совладать со своим не слишком-то похвальным порывом, рысью помчался наверх и в диком приступе вдохновения схватился за вазу.

Когда я дошел до этого места в своих рассуждениях, мне пришло в голову, что найти убийцу можно методом исключения, но лишь после того, как будут проверены все алиби, а это, на мой взгляд, была работа для полицейского инспектора и ни для кого другого. В конце концов он молод и надеется на повышение.

Сложной проблемой, как мне казалось, будет раздобыть доводы. Поскольку отпечатки пальцев на камне вазы почти не остались, а свидетель — если бы такой существовал — уже объявился бы, наиболее трудно будет найти прямые улики.

Стоит, пожалуй, здесь отметить, что я в тот момент полностью ошибался. И в том, что станет главной трудностью, и во всем остальном. Само собой, тогда я об этом и понятия не имел. Удобно откинувшись на спинку сиденья рядом с Лео, я ехал в желтоватом вечернем свете и размышлял о Свине и его двух похоронах.

Тогда — и конечно, это было безнадежно ошибочным — я склонялся к убеждению, что убийца Свина ни с кем не связан. Способный молодой криминалист из Лондона во всей своей невинности тешился тем, что ему в руки попала прелюбопытная загадка и что еще один сукин сын лежит себе спокойненько, запертый в мертвецкой. И это, — несмотря на странный телефонный звонок и отвратительного посетителя Поппи. Еще одно доказательство тому, что живительный деревенский воздух ударил» мне в голову.

Мне было жаль Лео, Поппи и тех исполненных чрезмерного рвения старичков, которые так неудачно поспешили на помощь «Рыцарской серенаде». Я сочувствовал им в том, что касалось всей этой нервотрепки и скандала, но я и думать не думал, что самой сенсационной частью происшедшей истории является как раз само убийство.

Правда, если бы я знал обо всех тех маленьких сюрпризах, которые боги хранили для нас про запас, если бы я догадался, что мерзкая старуха с косой уже просыпается в саду, где она почивала на лаврах, и переводит дух перед тем, как снова взяться за работу, я бы опомнился. Но я был абсолютно уверен, что фейерверк уже закончился и я прибыл к концу праздника, а не, как оказалось позже, к самому его началу.

Только когда мы уже ехали по узкой деревенской улочке, я задал Лео вопрос — небрежно, как только умею.

— Вы Тетеринг знаете, полковник? Там, кажется, есть какой-то санаторий, я не путаю?

— О чем ты? — вздрогнул он, отвлекшись от своих грустных размышлений. — Тетеринг? Санаторий? Ах, да, отличное заведение, отличное. Его ведет Брайен Кингстон. Хороший парень, только он маленький, совсем маленький — санаторий, а не Кингстон, конечно. Тот тебе понравится. Здоровенный парень и очень симпатичный. Придет к нам сегодня на ужин. Викарий тоже, — добавил он, будто только сейчас вспомнил. — Всего нас будет пятеро. Такой, знаешь, небольшой домашний ужин.

Меня это, естественно, заинтересовало.

— И давно Кингстон этим занимается?

Лео заморгал. По-моему, он предпочел бы, чтобы я не заводил этого разговора.

— Пару лет. Его отец когда-то там практиковал. Оставил сыну большой дом, а тот — парень он предприимчивый — сделал из него доходное дело. Врач он просто великолепный. Вылечил мне катар.

— Так вы его хорошо знаете? — спросил я. — Не хотелось перебивать его размышления, но очень уж я стремился выведать побольше.

Лео вздохнул.

— Верно. Знаю, как обычно люди знают друг друга. Верь-не-верь, но мы с ним и еще двумя приятелями играли сегодня утром в карты, как раз когда на того мерзавца свалилась чертова ваза и доставила нам столько хлопот. Летела мимо окна, где мы сидели. Ужас просто!