Дело Пентагона - [72]
Но однажды все изменилось. Моя мама пришла домой, счастливая такая, и сказала, что мы уезжаем. А у меня случился траур, между прочим! Я любила папу, я скучала по нему, но покидать насиженное место отказалась наотрез. Он ведь приезжал к нам каждые несколько месяцев, так в чем проблема? Дома начались скандалы, в результате которых на мой заднице появилась заветная татуировка: розовое сердечко с надписью в центре «Love Mississippi». Когда мама ее увидела (разумеется, сей шедевр я ей продемонстрировала), я подумала, она умрет от инфаркта на месте, так резко начала она плакать и задыхаться. Минут двадцать из этого состояния выйти не могла, а я прыгала вокруг нее с графином охлажденного чая и несколькими разновидностями таблеток. Закончилось все тем, что я согласилась уехать куда угодно, лишь бы только с ними с папой все было хорошо. А ведь она не притворялась, нет, у нее правда случился шок столетия.
Вот как мы уехали из Миссиссипи. Чуть ли не с потерями и… штампом о выезде. Не могу не улыбаться собственным воспоминаниям. Чтобы немножко приглушить тревожные ощущения, звоню папе.
— Как дела? — спрашиваю я.
— Все хорошо. Джо. Никаких проблем. Все в порядке.
— Ты счастливчик, — хмыкаю я. Вот бы и мне частичку!
— А ты…
Но тут я вижу, что в мою сторону направляется Шон. И разговор приходится в спешном порядке сворачивать. Я просто не вынесу встречу в одной реальности папы и Шона. Как бы то ни было, Картера я воспринимаю как постыдную часть своего прошлого, а папа и мама — святое. И, надо сказать, я абсолютно правильно все делаю, потому что вдруг он хватает меня за запястья и грубо поднимает на ноги, прижимая к себе.
— Я думал, блонди, мы договорились, — шипит он мне прямо в лицо.
— О чем ты? — хрипло спрашиваю я. Не понимаю, чем его разозлила.
— О том, что я взломал Манфреда Монацелли.
— Что?
— У тебя проблемы со слухом?!
— Нет, Картер, все проще, я ни хрена тебя не понимаю!
— А то, что старику не объяснить, что некогда я спутался с одной крайне амбициозной заразой, которая проделала мне в черепе дырку и вынесла через нее все, что нашла внутри! Ему не объяснить, что некто розовый и приставучий пользуется моими методами взлома!
— Подумаешь…
— ПОДУМАЕШЬ, Конелл?! О чем я должен подумать? Уж не о том ли, что по твоей невероятнейшей глупости я могу потерять место Монацелли? — Упс! Это и правда не приходило мне в голову. — Что ты там искала?
— Я ничего не взяла! — испуганно пищу я.
— Я спрашиваю что ты искала? — рычит Шон.
— Не знаю! Я не знаю, что мне еще делать! Я хочу просто развязаться со всеми этим дерьмом!
Он снова встряхивает меня. Но я не могу сказать, что больно, просто неприятно.
— То есть ты все-таки сидишь и строишь собственную теорию? Думал, мы договорились.
— Да! На второе пришествие мы договорились. А раз так, то я должна просто нежиться на пляже, как пустышка-бимбо?!
— Кто? — Одна бровь Шона выразительно ползет вверх.
— Так в Штатах называют смазливых идиоток!
— Тебе это подходит.
Я не могу это выносить. Я не могу! Он жестокий черствый кретин. Убила бы. Вот только Леклер отвернется, пойду и придушу Картера во сне подушкой! Он заслуживает сполна! Это так нелепо… Но потом я поднимаю голову и встречаюсь с ним глазами. И не вижу ни злости, ни презрения. Этот взгляд плавит меня изнутри, сглатываю ком в горле. Уголок губ Шона дергается, он все прекрасно понимает.
— Ты веришь, что это был не я? — спрашивает он тихо.
— Верю, — шепчу в ответ я.
— Тогда почему ты в обход меня ищешь?
— Не могу на тебя полагаться. Не после всего, что было.
— Заткнись. Даже если сумеешь понять кто и как это сделал, у тебя нет и не будет доказательств. Конелл, здесь идут ва-банк. Эта игра не для тебя. Не пытайся ускорить события. У меня все рассчитано. Не путай мне карты, я не хочу разыгрывать еще одну партию с расчетом на элемент хаоса в лице тебя. Ты же просто бомба замедленного действия. Все можешь испортить. Хоть раз в жизни молча посиди в сторонке и потерпи. Осталось уже чуть-чуть.
— Моего отца могут казнить!
— Ага. Такая вероятность всегда есть. А еще зарезать, пристрелить, задавить…
— Картер! — визжу я. Он даже мои руки отпускает, наконец.
— Что? — раздраженно спрашивает он, потирая уши.
И тут мой гениальный мозг выдает:
— Как погиб твой отец? — брякаю я.
У Шона такой вид, будто он ожидал вот чего угодно, хоть падения метеорита на голову, но не прозвучавшего вопроса. Ну как бы я уже уяснила, что обычно неплохо думать, а уже потом рот раскрывать. Но, блин, С++ и личную жизнь еще никто не отменял. Вот только Шон мне отвечает.
— Его зарезали. Прямо за рулем. А рядом сидела одна прекрасно известная тебе девица, которая ничего не видела, не слышала и не знает. Но она выжила. И мне безумно хотелось доказать, что в случившемся была хотя бы доля ее вины. Я заставлял ее пересказывать то, что случилось, раз за разом, наделся, что она проколется, что я смогу ее поймать на вранье или предательстве. Я хотел, чтобы это ее зарезали. А мой отец остался жив. — У меня от этих слов глаза на лоб лезут. Уверена, многие думают так же, но произнести подобное вслух решаются единицы! — Но в моем гениальном плане была одна проблема: даже если бы прибил пани за то, что она оказалась более везучей, отца мне бы это не вернуло. Так что я сделал то единственное, что мог — приютил его собаку. И тебе советую.
Моя жизнь — живое доказательство, что если тебе могут сказать гадость, они это сделают, если над тобой обладают властью — обязательно начнут шантажировать. И никому нет никакого дела то того, что ты хочешь, какие у тебя жизненные ценности. Никому!
То, как нас классифицируют мужчины, очень похоже на кастовое деление с четко обозначенными границами. Это совершенно особенный род иерархии, доступный только мужскому пониманию. Сначала для них существует только мама, если повезет, сестры… но с возрастом все усложняется до невозможности. Есть подруги, есть жены, есть любовницы. Есть любовницы на ночь, а есть любовницы по призванию. Когда он сказал, что я отношусь к самой редкой категории, он имел ввиду последнюю, но тогда я этого понять не могла. Думаю, он тоже.
Всего несколько часов назад я была уважаемым ученым, а теперь волей случая оказалась соучастницей, которая летит на другой конец мира, чтобы спрятаться там от властей США. А еще я собираюсь работать на одного из самых опасных людей планеты, который по совместительству гадкий, жестокий, самовлюбленный кретин. И мой экс… Кстати, я выхожу замуж! Пфф, ну конечно не за него!
Она оставила в прошлом не только ненавистное общежитие, но и любимого человека. И снова не на кого рассчитывать, кроме себя. Кто бы мог подумать, что такое положение закончится браком с человеком, не подходящим ей ни в чем, кроме одного: он тоже борец-одиночка.
Она — девочка из бедной семьи. Ей, чтобы добиться чего-либо в жизни, нельзя опускать руки. И не на кого рассчитывать, кроме себя. Он — богат и чертовски хорош собой, его будущее расписано на годы вперед. Все само плывет в руки. Казалось бы, что между ними общего, но волею судьбы они становятся друзьями. А только ли ими? Не найдут ли они друг в друге то, что давно для себя искали?
Дженнифер и Йен знакомы семь лет, и последние пять они ведут войну. Они — руководители двух команд одного и того же коммерческого банка Лондона, между которыми постоянно вспыхивают ссоры. Они ненавидят и не выносят друг друга, только и делают, что ставят друг другу палки в колеса. До тех пор, пока в один прекрасный момент их не заставляют работать вместе над общим проектом: управлять капиталами зажиточного аристократа, клиента их банка. Таким образом, им приходится проводить много времени вместе, даже после работы.
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.