Дело особой важности - [20]

— Теперь, познакомившись с твоим отцом, я понял, что был несправедлив по отношению к нему, — ровно произнес Алекс. — Я уверен, он порядочный человек. Немного, возможно, наивный в бизнесе, но честный.

— Вот видишь, я же говорила тебе… И ты, значит, не считаешь больше, что я… — Она запнулась, безумная надежда мешала ей говорить.

— Украла мои эскизы? Этого я никогда не говорил. — Она могла поклясться, что сожаление его было искренним. — Я готов поверить, что кража была не частью заранее продуманного плана, но решением, принятым под влиянием момента. Ты просто не смогла не воспользоваться удобным случаем.

— Значит, я все еще воровка. — Горькое разочарование пронзило сердце Лори, и она невесело рассмеялась. — Отличный фундамент для будущей семьи. Ты считаешь меня воровкой, я же… Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к тебе.

— И как же ты ко мне относишься? — Красивое смуглое лицо Алекса было совсем рядом, но Лори как-то умудрилась спокойно выдержать его ироничный взгляд.

— Ненавижу, проклинаю тебя, ты просто омерзителен, а как же еще! Этого достаточно?

Снова эта ленивая кошачья улыбка.

— Ах, вот как? А ты уверена, что это — твои истинные чувства по отношению ко мне?

— Конечно! И очень скоро ты увидишь, насколько я… — Лори осеклась, ладони ее стали липкими от пота. Охваченная гневом, она чуть было не выдала себя — и Джеймса.

— Насколько ты — что? — напомнил он, чуть прищурившись.

— Так, ничего.

— Гм. — Он испытующе заглянул ей в глаза, и это мгновение показалось ей бесконечно долгим. — Но как бы то ни было, в то время, как ты утверждаешь одно, тело твое, — словно нехотя он провел пальцем по ее груди, там, где была натянута простыня, — говорит мне нечто совсем иное.

Лори стиснула зубы, когда ощутила, что от одного лишь его прикосновения грудь ее снова напряглась, соски затвердели и поднялись, словно моля о продолжении ласки. И она понимала, что он не может не ощущать этого.

Алекс бросил взгляд на небольшой будильник.

— Луиджи Маннини, мой адвокат, будет здесь через полчаса. А потом мы отправимся в Венецию.

Даже после того как он захлопнул за собой дверь, Лори долго не могла унять дрожь.

Она съежилась на кровати, устремив свой взгляд на стену, а ужас вновь охватил все ее существо. Еще не поздно. Можно отказаться подписывать бумаги, рассказать юристу, что ее шантажом вовлекли в финальный акт этой чудовищной вендетты. Свадьбу можно отменить даже сейчас. Но нет, она должна пройти через все испытания — ради отца, ради «Пэджета». Если она даст Алексу повод, он без малейших угрызений совести уничтожит их всех.

И эти умиротворяющие рассуждения Джеймса насчет поведения Алекса после свадьбы: дескать он почтет изнасилование или нечто в этом роде унизительным для тебя… Тогда это казалось достаточно убедительным, но теперь она здесь, на передовой линии борьбы…

Лори провела языком по бескровным губам. Прибегнет ли Алексу к насилию? Он же искусный соблазнитель. Прежде она об этом не догадывалась, а теперь знает точно. Несколько минут назад он продемонстрировал лишь малую толику своей власти — и она сразу же сдалась. Предав себя и Джеймса.

Катер-такси ткнулся носом в причал; Алекс ловко выпрыгнул на берег и протянул Лори руку. И лишь после того, как помог ей сойти на пристань, достал из бумажника пачку денег и передал ее водителю. В этом был весь Алекс Барези. Когда ранним утром они прибыли на пристань, чтобы отправиться в Венецию, множество туристов уже ожидало посадки на речной трамвайчик, точно такой же, как те, на которых она плавала четыре года назад. Но Алекс уверенно повел ее к частному катеру. Ужасно дорого, но намного быстрее — и это было гораздо важнее для Алекса.

Настроение Лори немного улучшилось, когда они поплыли по Гранд-каналу; былой, уже ранее испытанный ею, восторг нарастал при виде куполов храмов, резных фасадов изысканных зданий эпохи Возрождения, дворцов, перед которыми покачивались на волнах гондолы. Сойдя с катера, она осмотрелась и так же, как и четыре года назад, у нее перехватило дыхание — настолько красива была площадь Святого Марка.

— Как… как здесь чудесно, — восторженно выдохнула она.

— Согласен, здесь чудесно. — Голос Алекса звучал безразлично, но это не ввело Лори в заблуждение. Как все венецианцы, под внешним равнодушием он скрывал гордость и страстную любовь к родному городу. Что будет, если эта страсть перейдет на другой объект? Например, на жену…

Алекс взял ее под руку и повел через площадь. Хотя было еще довольно рано, становилось все жарче и жарче, даже серо-белая мостовая излучала тепло, и Лори порадовалась, что надела тонкое прозрачное платье, в бледных сине-зеленых разводах. Алекс тоже был одет просто, но, как всегда, элегантно: на нем ладно сидели серые брюки и белая рубашка.

На площади уже собралось несколько групп туристов. Они сбились вокруг своих энергичных гидов, словно стада овец вокруг пастухов. Множество голубей кружило над ними; кто-то раскидал вокруг зерна кукурузы. Лори замешкалась, путь ей преградила целая стая клюющих зерно голубей. Один из них, описав в воздухе круг, сел к ней на плечо, а когда она осторожно протянула руку, другой с нежным воркованием опустился ей на ладонь. Она, улыбаясь, обернулась к Алексу, и увидела, что он наблюдает за ней, но на лице его не было ответной улыбки, а лишь присутствовало странное напряженное внимание.