Дело о сумочке авантюристки - [25]

– Поэтому вы и оборвали наш разговор на середине фразы?

– Да. Я увидела, что она беспокойно зашевелилась во сне и у нее дрогнули веки. Я быстро повесила трубку и откинула голову на подушку на случай, если она проснется. Но она только что-то пробормотала, повернула голову во сне, а потом вздохнула… облегченно вздохнула.

Мейсон поднялся с края ванны, засунул руки глубоко в карманы куртки и сказал:

– Мы совершили ошибку, Делла. – Девушка кивнула. – Поскольку у нее в сумочке пачка денег, напрашивается предположение, что она получила их от миссис Фолкнер. Я, кажется, сыграл ей на руку. Я хотел остаться в ванной один, чтобы осмотреть там все как следует, и не хотел, чтобы она видела, чем я занимаюсь. Поэтому я попросил ее провести миссис Фолкнер в гостиную и попытаться успокоить ее. Наверное, там она и получила эту взятку. А это значит, что она ничего не добавит к моим уликам. Возможно даже, именно миссис Фолкнер поручила ей избавиться от револьвера, и эта авантюристка согласилась за большие деньги. Как бы то ни было, она в любом случае обвела меня вокруг пальца. Я-то надеялся укрыть ее от репортеров, чтобы выгадать время и посмотреть, как все обернется, а теперь положение резко изменилось. Вы зарегистрировались в отеле под своими собственными именами. Если это тот самый револьвер, из которого был убит Фолкнер, нам придется довольно туго. Нам обоим. Что она сказала, когда позвонила тебе по телефону?

– Сказала, что вы приказали ей связаться со мной и дали ей мой номер. Что я должна отвезти ее в какой-нибудь отель, зарегистрироваться там и сделать так, чтобы ни одна душа не знала, где она находится, до тех пор, пока вы сами это не разрешите.

Мейсон кивнул:

– Именно так я и говорил.

– Когда она позвонила мне, я уже спала. Поэтому не сразу поняла, в чем дело. А когда поняла, первой моей мыслью было: как отыскать номер в гостинице? Я попросила ее позвонить мне минут через пятнадцать, а сама начала обзванивать гостиницы. Наконец я нашла свободный двухместный номер в этом отеле.

Мейсон в задумчивости опустил глаза.

– А через пятнадцать минут она снова позвонила тебе.

– Да. Забронировав номер, я стала одеваться. Очень спешила и поэтому не обратила внимания на время.

– Вы договорились встретиться здесь?

– Да. Я сказала ей, чтобы она приезжала прямо сюда, а если приедет первой, пусть ждет меня в вестибюле.

– И кто же приехал раньше?

– Я.

– Ты долго ее ждала?

– Думаю, минут десять.

– Она приехала в такси?

– Да.

– В каком?

– Я лишь заметила, что машина желтого цвета.

– Ты не заметила ничего необычного в том, как она держала сумочку?

– Нет, ничего. Она вышла из машины… О, подождите, шеф! Мне помнится, что деньги она уже держала в руке. Она не вынимала их из сумочки, просто вручила шоферу уже приготовленную бумажку и не взяла сдачи.

– Скорее всего это была бумажка в один доллар. Значит, она наездила центов на восемьдесят, а двадцать дала на чай.

Делла Стрит задумалась на мгновение, а потом добавила:

– Я помню еще, что шофер как-то странно посмотрел на нее и на деньги, а потом усмехнулся, что-то сказал и, спрятав деньги, уехал. Салли вошла в вестибюль, и мы вместе поднялись в номер.

– Вы к тому времени уже оформились в отеле?

– Да.

– И Салли не открывала сумочку с того момента, как вышла из такси, и до того, как лечь спать?

– Нет. Она даже не умывалась, а просто разделась и плюхнулась в постель.

– Понятно. Она не хотела давать тебе повода заглянуть в ее сумочку. Ну, хорошо, Делла, нам надо сделать только одно – вынуть револьвер из сумочки.

– Зачем?

– Чтобы уничтожить отпечатки твоих пальцев.

– О! – испуганно воскликнула девушка. – Об этом я и не подумала.

– А когда уничтожим отпечатки пальцев, – продолжал Мейсон, – мы разбудим Салли Медисон и зададим ей парочку вопросов. Что мы будем делать дальше, выяснится в зависимости от ее ответов, но, по всей вероятности, мы попросим ее вернуться к себе домой, вести себя так, будто ничего не случилось, и не говорить никому, что она провела ночь в отеле.

– Вы думаете, она вас послушается?

– Откуда мне знать? Может быть. Полиция наверняка найдет ее в ближайшие часы и станет задавать ей вопросы. Судя по всему, ей придется все рассказать, и тогда мы сядем в лужу. Но если следов твоих пальцев на револьвере не окажется, мы сможем утверждать, что о содержимом сумочки ничего не знали. Будем гнуть свою линию: мол, только пытались оградить ее от репортеров. Она хотела, чтобы я защищал ее интересы в гражданском деле против Фолкнера, от которого она пыталась получить для своего друга пять тысяч долларов.

Делла Стрит кивнула.

– Но если они найдут твои отпечатки на револьвере, дело обернется для нас намного хуже, – добавил Мейсон.

– Вместе с моими отпечатками мы наверняка сотрем и другие, не так ли, шеф? – спросила девушка.

Мейсон кивнул.

– И тем не менее мы должны это сделать, Делла.

– А нас не смогут обвинить в сокрытии улик или в чем-либо подобном?

– Мы же еще не знаем, является ли этот револьвер вещественным доказательством, – ответил Мейсон. – Вполне возможно, что Харрингтона Фолкнера убили и не из этого револьвера. Итак, начнем, Делла.

Мейсон открыл дверь ванной комнаты, на минуту остановился, чтобы прошептать Делле еще пару слов, а потом осторожно направился к постели, на которой спала Салли Медисон. Внезапно в дверь номера громко постучали.