Дело о портрете Моны Лизы - [5]

После этого клинеры уже не могли пожаловаться на недостаток внимания со стороны инспекторов Отдела искусств.

В течение года были предотвращены еще пять попыток аналогичных диверсий на различных витках временной спирали. Результатами новых акций клинеров стало лишь то, что восемнадцать человек из состава организации получили различной продолжительности сроки, которые им предстояло отбыть в зоне безвременья, а Юрген Хрычов развернул активную пропагандистскую кампанию в поддержку «жертв произвола властей», как он именовал своих незадачливых подельников.

Хрящ же оставался неуловим. Так, по крайней мере, он сам считал. По сути же, Департамент и не предпринимал активных поисков Хрычова. Лидеру клинеров нельзя было предъявить никакого официального обвинения, – Хрящ занимался лишь планированием и подготовкой своих широко рекламируемых «акций восстановления исторической справедливости», но сам участия в них не принимал. А за творческую бездарность и скудоумие никакого наказания, увы, до сих пор не предусмотрено.

Нажав клавишу, Барцис временно отключил микрофон, посредством которого общался с Хрычовым.

– Звонок? – коротко спросил он.

– Уже отслежен, – правильно понял инспектор Ладин. – Вернее, сделана попытка отследить, – тут же поправил он себя. – Вызов идет через сеть с использованием системы разводящих зеркал, – Ладин, словно извиняясь за что-то, развел руками.

Барцис неодобрительно цокнул языком, как будто инспектор и в самом деле был в чем-то виноват, и отпустил удерживаемую клавишу.

– Так о чем идет речь, господин Хрычов? – совершенно равнодушным голосом осведомился он у своего невидимого собеседника.

Прежде чем ответить, Хрящ демонически расхохотался.

Барцис покачал головой, молча сетуя на совершенно неуместную, как ему казалось, экзальтированность собеседника.

– Речь идет о «Джоконде»! – весьма многозначительно произнес Хрящ.

– О «Джоконде»? – переспросил Барцис.

– О «Джоконде» Леонардо да Винчи, – подтвердил Хрычов. И на всякий случай уточнил: – О той, что пока еще выставлена в Лувре.

– И что же интересного вы хотите рассказать мне о «Джоконде»?

Голос генерального инспектора по-прежнему не выражал никаких чувств, хотя в душе у него уже зародилось очень недоброе предчувствие.

– Картина находится в наших руках! – гордо сообщил Хрящ. – И по сему поводу возглавляемый мною Союз борьбы за новое искусство обращается к вам с рядом требований, которые должны быть выполнены в оговоренный срок. В противном случае «Джоконда» будет уничтожена.

– Что за требования? – спросил Барцис.

– Они уже высланы вам электронной почтой.

Генеральный инспектор глянул на секретаря. Тот коротко кивнул. Обеими руками он быстро подхватывал и складывал в стопку выскальзывающие из принтера листы.

– Во-первых, мы требуем, чтобы в Москве был открыт выставочный зал, постоянную экспозицию которого должны составить работы членов нашего Союза, – продолжал между тем Хрычов. – Список работ прилагается. После двух месяцев работы в Москве выставка должна быть провезена по всему миру. Список городов, в которых выставка должна побывать непременно, также прилагается.

Секретарь положил перед генеральным инспектором увесистую стопку листов. Придавив верхний лист четырьмя пальцами, Барцис подцепил угол стопки большим пальцем и быстро пролистнул ее, только чтобы оценить объем послания.

– Далее в послании приведен список произведений поэтов и прозаиков, входящих в наш Союз, чьи книги должны выйти в свет в ближайшие два-три месяца в достойном типографском исполнении. Ориентировочные тиражи книг указаны.

Список кандидатов на бестселлеры года с трудом уместился на сорока трех страницах.

– Кроме этого, мы выдвигаем требования выпуска массовыми тиражами мемори-чипов с записью музыки членов нашего Союза. Тем же, кто не имел пока еще возможности воплотить свои замыслы в жизнь, должны быть предоставлены студии для работы. В соответствии со списком.

– И это все? – спросил Барцис.

– Да, – подумав, согласился Хрящ. – Как видите, мы – реалисты и не требуем ничего невозможного. Поэтому мы рассчитываем получить от вас ответ в течение суток.

– Мне нравятся ваши требования, – медленно произнес Барцис. – Но мне не нравится то, что вы не предъявляете никаких доказательств того, что картина находится у вас. Где гарантии, что это не блеф?

Хрящ снова рассмеялся.

– Я думал, мы доверяем друг другу, господин генеральный инспектор.

– Всякому доверию существуют пределы.

– У вас двадцать четыре часа на размышление, – сказал, как отрубил, Хрычов. – Если в течение этого срока вы не предоставите нам гарантий того, что все наши требования будут выполнены, «Джоконда» будет уничтожена. И тогда вы, просто заглянув в Квадратный кабинет Лувра, сможете убедиться в том, что я не блефовал.

– Хорошо, – не стал вступать в бессмысленный спор с неврастеником Барцис. – Как я могу связаться с вами?

– Я сам свяжусь с вами, когда придет время, – ответил Хрычов и, не прощаясь, отключился.

Генеральный инспектор медленно поднял левую руку и провел ладонью по бритому затылку с тремя широкими складками кожи. Правой рукой Барцис включил стереоскопический экран, повисший в воздухе прямо перед ним.