Дело о похищении телезвезды - [14]

Кого тут только не было! Родители с грудными младенцами в колясках и с детьми постарше. Рабочие из коммунальной службы, копавшие неподалеку канаву, бросили лопаты и пришли поглазеть. Пожилые мужчины и женщины из дома престарелых в Крейгенде, совершавшие свой ежедневный моцион. Собачники. Школьники, у которых были каникулы. И несколько моих ровесников — кое-кто из нашей школы и совсем незнакомые мальчишки и девчонки. Может, они из приюта?

Люк буквально рвал на себе волосы от досады.

— Невозможно работать! — рычал он. — Это уже не съемочная площадка, а ярмарка какая-то. Пэт говорит, что кое-кто уже пытался купить еду в нашем буфете.

Том заржал, словно это была замечательная шутка.

— А где коробка с «Лотом»? — спросил он. — Хотите, я выступлю в роли лоточника? В момент все распродам.

Люк чертыхнулся и, повысив голос, начал раздавать указания. Элмо тем временем решил позвонить отцу и попросил у продюсера разрешения воспользоваться его радиотелефоном.

— Пусть немедленно пришлет фотографа, — пояснил он. — Получится отличный снимок для нашей газеты. Очередной номер начинают печатать сегодня вечером, а у нас пока нет материала на первую полосу.

Ребята стали наперебой высказывать свои идеи. Все, кроме меня. Я была занята тем, что старалась держаться как профессиональная актриса и одновременно поглядывала вокруг: где же те двое журналистов? Они смешались с толпой, иногда заговаривали с кем-нибудь, но снимать нас не торопились.

Жалость какая. Неплохо было бы увидеть свою фотографию на первой странице центральной газеты.

Зато ко мне подошли какие-то дети и робко попросили автограф. Мило улыбаясь, я расписалась на клочках бумаги, точно так, как это делала Кассандра Кэсс. В ее отсутствие я определенно была самой заметной личностью на площадке. Дети это почувствовали, в отличие от журналистов, упустивших свой шанс.

Когда камеры снова заработали, толпа увеличилась вдвое. Подкатил лоток с мороженым, оглашая окрестности мелодией песни «Зеленые рукава», включенной на полную громкость. Ассистент режиссера бросился к нему и не своим голосом заорал:

— Выключите музыку!

Потом откуда-то появилась худенькая серьезная девушка и начала раздавать какие-то листочки. Люди читали их и бросали на траву, ветер подхватывал белые бумажки и разбрасывал во все стороны. Разумеется, какая-то часть попала в кадр.

Люк пришел в ярость.

— Это невыносимо! — заорал он. — Уберите мусор, пока я не схватился за огнемет.

Том изловчился и поймал одну.

— Ух ты! — закричал он. — Это же праздничная программа нашего кинотеатра! Мистер «Палас», похоже, не дождался от нас звонка и нанял эту девицу.

— Ой, не дай Бог! — как и следовало ожидать, воскликнула Лиз. Идея создания нашего агентства принадлежит ей, и она защищает интересы «Великолепной шестерки» так же рьяно, как Хейзел отстаивает интересы Кэсси.

— Ну и что? Невелика потеря, — фыркнула я. — Гораздо лучше стоять здесь перед камерами, чем там, в толпе, раздавать никому не нужные бумажки.

Я мельком взглянула на худенькую девушку в старой, поношенной одежде. Она протягивала листовку одному из тех самых журналистов. У меня сжалось сердце. Бедняжка… Как она ужасно выглядит!

Настроение у меня испортилось, но я заставила себя приободриться. Нельзя же расстраиваться из-за того, что ты не в силах изменить. С девушкой все в порядке. Видимо, ей все равно, как она смотрится. Наверно, радуется, что получила хоть какую-то работу.

Время пролетело незаметно. После перерыва на ленч съемки возобновились. Во второй половине дня Люк объявил, что вполне удовлетворен результатами, и все закончилось.

Удачный день, подумала я. Несмотря на то, что мы освободились позже, чем вчера, я совсем не устала. Наверно, начала привыкать к кинобизнесу. Жаль, что работа завершена.

Хорошо, что у нас останется какая-то память. Ник извел не одну видеокассету, а фотограф из «Пера» щелкал все, что попадало в объектив (включая меня, разумеется, что, впрочем, не доставило мне особой радости. Знаменитые продюсеры «Перо» не читают).

Смотреть было больше не на что, и толпа начала расходиться. Двое журналистов укатили на своем фургоне. Ни с кем из нас они так и не поговорили. Заметив, что они уезжают, я вдруг сообразила, что начисто забыла о Кассандре Кэсс. Интересно, вернулась ли она домой?

Ответ на этот вопрос мы получили, когда прощались со съемочной группой. Прибыла полиция. Кэсси домой не вернулась. Ее мать все-таки убедила полицию в необходимости каких-то действий.

Детективов было двое: седой мужчина в возрасте и очень красивая черноглазая женщина. Они бродили по площадке и задавали одни и те же вопросы: «Когда вы в последний раз видели Кассандру Кэсс?», «Была ли она вчера чем-то расстроена?» и «Вы не заметили чего-нибудь подозрительного?»

Мы рассказали все, что знали, но помочь ничем не могли. Минут через десять Лиз чуть не плакала, да и остальным стало не по себе.

Киношники тоже чувствовали неловкость: Кэсси отсутствовала уже целые сутки, и никто из них не забил тревогу. Случайно я услышала, как Пэт говорила Люку: «Если бедняжку действительно похитили, никогда себе этого не прощу».