– Боже мой! – воскликнул Деланж. – Но женщина не в состоянии…
Он прикусил губу.
Мелроуз кивнул с усмешкой.
– Читал не раз, – проговорил он. – Но вижу впервые.
– Вы о чем?
– О том, как двое молодых идиотов пытаются взять вину на себя, чтобы выгородить друг друга, – ответил Мелроуз. – Зато нам теперь придется все начинать сначала.
– Лакей! – воскликнул мистер Саттерсвейт. – Эта девушка, горничная… Я сначала не обратил внимания на ее слова. – Он помолчал, пытаясь собраться с мыслями. – Горничная испугалась, что его подозревают. Значит, мотив, о котором ничего не известно нам, зато известно ей, наверняка есть.
Полковник Мелроуз нахмурился и позвонил в колокольчик.
– Если леди Дуайтон стало полегче, попросите ее еще раз спуститься вниз, – сказал он появившемуся дворецкому.
Ее прихода они дожидались молча. При виде Деланжа Лаура Дуайтон пошатнулась и, чтобы не упасть, схватилась за косяк. Полковник Мелроуз поспешил ей на помощь.
– Все в порядке, леди Дуайтон. Пожалуйста, ни о чем не беспокойтесь.
– Не понимаю. Что здесь делает мистер Деланж?
Деланж подошел к ней.
– Лаура… Лаура, зачем ты это сделала?
– Ты о чем?
– Я понял. Ты сделала это ради меня, потому что подумала, будто… В конце концов, это естественно. Но… Ты ангел.
Полковник Мелроуз откашлялся. Больше всего на свете он не любил чувств и сцен.
– Леди Дуайтон, если позволите так выразиться, сегодня и вам, и мистеру Деланжу очень повезло. Только что мистер Деланж тоже попытался сделать признание… О, только не волнуйтесь, ему это не удалось! Однако мы хотим слышать правду. Хватит, поиграли. Ваш дворецкий сказал, будто в половине седьмого вы входили в библиотеку. Так ли это?
Лаура взглянула на Деланжа. Тот кивнул.
– Говори правду, Лаура, – сказал он. – Правда нужна нам всем.
Лаура глубоко вздохнула:
– Хорошо, я все скажу.
Она опустилась в кресло, которое ей подвинул мистер Саттерсвейт.
– Я действительно спустилась вниз. Я открыла дверь и увидела…
Она судорожно проглотила комок в горле.
Мистер Саттерсвейт подался вперед и отечески потрепал ее по руке.
– Ну, ну, – сказал он. – Что вы увидели?
– Муж лежал лицом вниз, уткнувшись головой в стол. Я увидела его голову, кровь… О-о!..
Она закрыла лицо руками. Полковник Мелроуз склонился к ней.
– Простите, леди Дуайтон. Почему вы подумали, будто вашего мужа застрелил мистер Деланж?
Она кивнула.
– Прости меня, Поль, – проговорила она. – Но ты сказал… Ты сказал…
– Что я пристрелю его, как собаку, – мрачно закончил Деланж. – Да, действительно. Это было в тот самый день, когда я узнал, как он с тобой обошелся.
Но полковник не пожелал отклоняться от темы.
– Тогда, насколько я понимаю, вы, леди Дуайтон, поднялись наверх и… э-э… ничего никому не сказали. Не станем вдаваться в причины. Вы не трогали тело и не подошли близко к письменному столу?
Ее передернуло.
– Нет, я сразу пошла к себе.
– Понятно, понятно. Сколько было времени. Вы не заметили?
– Когда я поднялась к себе, было половина седьмого.
– Тогда, значит, в шесть двадцать пять сэр Джеймс был уже мертв. – Полковник оглядел присутствующих. – Время на часах перевели нарочно, а? Так мы и подумали. Нет ничего проще, чем передвинуть стрелки и поставить так, как нужно, однако преступник совершил ошибку, положив часы набок. Что ж, круг подозреваемых сузился. Это либо дворецкий, либо лакей, но сдается мне, что не дворецкий. Скажите, леди Дуайтон, не было ли у Дженнингса причин затаить обиду на вашего мужа?
Лаура отняла руки от лица.
– Вряд ли это можно назвать обидой, но… Дело в том, что как раз сегодня утром Джеймс сказал, будто поймал его на воровстве и потому хочет уволить.
– Ах так! Уже кое-что. Если бы ваш муж уволил Дженнингса, то тому пришлось бы уйти без рекомендации. Для него это очень серьезная причина.
– Вы что-то сказали про часы, – проговорила Лаура. – Если вы хотите точно узнать время убийства, можно попытаться. Джеймс наверняка брал с собой брегет… он всегда брал его на площадку. Хотя, наверное, и брегет разбился, ведь Джеймс упал грудью.
– Замечательная мысль, – медленно произнес полковник. – Но боюсь… Куртис!
Инспектор, быстро сообразив, что от него требуется, кивнул и вышел. Через минуту он вернулся. В руке он держал серебряные часы – в форме мяча для гольфа, какие делают для заядлых игроков, чтобы носить в сумке вместе с мячами.
– Вот они, сэр, – сказал Куртис. – Только боюсь, проку будет немного. Корпус прочный.
Полковник взял часы и поднес к уху.
– Похоже, все-таки остановились, – произнес он.
Он нажал пальцем на язычок, крышка открылась. Стекло на часах треснуло.
– Ага! – воскликнул Мелроуз.
Стрелки показывали четверть седьмого.
– Отличный портвейн, полковник, – сказал мистер Кин.
Было половина десятого, и они уже успели закончить прерванный обед в доме Мелроуза. Мистер Саттерсвейт сиял от счастья.
– Я оказался прав, – со смешком проговорил он. – И вы, мистер Кин, не станете этого отрицать. Сегодня вы попались нам именно для того, чтобы спасти две глупых головы, которым так не терпелось оказаться на плахе.
– Разве? – сказал мистер Кин. – Разумеется, стану. Я не сделал для них ничего.
– То, что ваша помощь не понадобилась, случайность, – согласился с ним мистер Саттерсвейт. – Но ведь могла. Все висело на волоске. Никогда не забуду, как леди Дуайтон сказала: «Это я его убила». В театре и вполовину не чувствуешь подобного напряжения.
