Дело о Короле оборотней - [65]

— Что там за иск в конституционный суд?

Тома спрашивала об этом иске Франца, тот сделал вид, что она сказала глупость. Насколько понимаю, или вождь не хотел, чтобы я об этом слышал, а её не предупредил, или они вдвоём разыграли для меня небольшую сценку, чтобы я кинулся выяснять, что за иск, на какой он стадии рассмотрения, каков наиболее вероятный вердикт и когда он будет вынесен. Что ж, я и кинулся. Если Тома не знала, что об этом болтать нельзя, то Вика, скорее всего, тоже не знает. А если передо мной изобразили спектакль, то девчонка сейчас его продолжит и выложит всё, что ей поручили для меня передать. Но мне казалось, что это не спектакль, всё по честному. Будь оно не так, пока мы возвращались в такси, Тома наверняка попыталась бы разжечь моё любопытство к этому демонскому иску, но она, как мне показалось, наоборот, боялась моих расспросов.

— Иск? — фыркнула Вика. — Так это же все знают!

— А я не знаю.

— Так ты ж имперский эльф, оно тебя не касается, вот и не знаешь. А весь наш клан знает. Я тебе сейчас всё расскажу. Конституционный суд по искам граждан проверяет непротиворечивость законов. Понимаешь, Стас, если один закон требует, чтобы ты со мной каждый день случался, а другой это запрещает, получается же форменное безобразие, правда? Хотя жаль, что у нас нет этих законов. Тогда бы я тебе показала первый, а про второй ничего не сказала. Сам ты наших законов не знаешь, вот тебе бы и пришлось… И даже Томка ничем тебе не посмела бы помешать, потому что против закона не попрёшь.

— Да, — вспомнил я рассказ Томы. — Если два ваших закона противоречат друг другу, они оба отменяются.

— Ну, вот, всё правильно, а говорил, не знаешь законов Вервольфа. А отменяет их тот самый конституционный суд, нам так в школе рассказывали, на уроках «Основы государства и права». Ну, не мне же законы отменять? На то судьи и нужны.

Я уже догадывался, что это за иск, чем он важен и почему Франц не хотел, чтобы я о нём услышал. И догадки эти очень мне не нравились. Скрестив ноги, я сел на грязный пол, который совсем недавно казался мне чистым. Вика плюхнулась рядом и прижалась ко мне левой грудью.

— Это хотят отменить закон, запрещающий секс между сыновьями короля и дочерьми королевы? — уточнил я.

— Да. Мы его тоже на «Основах» изучали. Там написано, что я, как дочь королевы, не могу случаться с сыном короля, зато могу с любым эльфом. Вот и получается, что если эльф — сын короля, как ты, например, то в законе противоречие. Наш вождь подал иск, а судьи долго жевали сопли, а потом ответили, что эльфов-сыновей короля или эльфиек-дочерей королевы не существует в природе. Дураки, да, Стас? Ты же существуешь?

— Существую, — признал я. — Но они — не дураки. Они время тянут.

— Вот! Папа то же самое говорил! А он бухгалтер, он сам умеет время тянуть, иногда даже в разные стороны.

— Это как?

— Откуда мне знать? Я же не бухгалтер.

— Суд заседает в Темпл-сити?

— Конечно. Все дела, связанные с кланом королевской крови, решают здесь, возле храма Фенрира, нашего предка.

Я встал на ноги, а Вика перекинулась в волчью форму.

— Мясо. Сырое. Противно, — пояснила она. — Помогла?

— Да, спасибо, Вика.

Она убежала в свою спальню, а я запер подвал и поплёлся в гостевую комнату. Теперь мне было ясно если не всё, то многое. Хотелось поубивать всех причастных, или просто не мешать сделать это гвардейцам, нашим или местным. Волчица Тома спала на боку с краю кровати, вытянув лапы далеко за середину. Я залез под одеяло, но заснуть мне так и не удалось.

* * *

Отношения с Томой выглядели романтичными сверх всякой меры. Впервые встретились в смертельном бою с каким-то здоровенным оборотнем, победили. Потом она честно помогла мне нелегально покинуть Вервольф, да ещё и не с пустыми руками, а с призом в виде мерзкого Олега. По пути отдалась, куда уж романтичнее? Тогда я не заметил во всём этом никаких странностей, да и зачем мне было что-то замечать, если я благополучно вернулся в Империю со спасённым заложником?

Дальше за свой благородный поступок она получает взыскание, её выпихивают в неоплачиваемый отпуск и она едет ко мне. Наверно, во время секса у входа в лаз контрабандистов я проявил себя таким бесподобным любовником, что она уже жить без меня не могла. Я и тогда не задумался, а не врёт ли мне эта замечательная женщина? Ведь, если подумать, пограничная стража Вервольфа и не могла поступить иначе ни со мной, ни с Олегом. Разве что убить обоих.

Только сумасшедший офицер-пограничник посадит в тюрьму заложника за нелегальный переход границы, тем более, если заложник — сын губернатора сопредельной провинции. Всё та же провинциальная гвардия Приграничья разнесёт эту тюрьму по кирпичику, и пограничной страже не по зубам её остановить. Потом губернатор принесёт извинения президенту, а тот ещё и накажет пограничников, за глупость. А сажать частного сыщика, отпустив мальчишку-свидетеля — какой с этого толк? Можно было, конечно, депортировать нас с Олегом через пропускной пункт, но тогда эта история попала бы в официальные бумаги, а кому это надо?

Всё это очевидно сейчас и было очевидно уже тогда, но — приятная женщина приехала в гости, чтобы продолжить случайное знакомство и приятно провести свободное время, и кто бы заподозрил, что тут замешано что-то ещё? Что главная цель нашего бурного романа — доставить меня в Темпл-сити к заданному сроку, а вовсе не секс? Что в моих объятиях Тома оказалась не потому, что я неотразимый красавец, а у неё как раз течка, а потому, кто-то ей приказал, скорее всего, вождь Франц?