Дело не в размере - [13]

Если бы не я и не моя лучшая подруга Пэтти с мужем Фрэнком, Купер проводил бы Рождество и Новый год в пол ном одиночестве (хотя такая перспектива его никогда не пугала)… Что ж, члены моей семьи либо сидели за решеткой (папа), либо находились в бегах с моими деньгами (мама). Какое счастье, что я – их единственный ребенок.

Как я убедилась за годы, проведенные с братом Купера, то, что важно для Джордана, редко бывает важным для меня.

Поэтому я не бросилась к телефону и не стала перезванивать. Вместо этого я прослушала остальные сообщения, вышла на холод и отправилась в больницу Святого Винсента.

Теперь, когда мне нужно, такси, разумеется, не было. Придется тащиться в больницу пять-шесть кварталов (и не маленьких!) пешком. Ну и ладно. По распоряжению руководства мы обязаны полчаса в день заниматься физическими упражнениями. Или час? В любом случае, пять кварталов по собачьему холоду показались мне более чем достаточным. Когда я добралась, щеки и нос уже ничего не чувствовали.

В зале ожидания было тепло и многолюдно, хотя и не так, как обычно, видимо, холод заставил большинство ипохондриков сидеть дома. Мне легко удалось отыскать свободное место. Какая-то сердобольная нянечка переключила телевизор с мексиканского сериала на первый канал, чтобы все присутствующие наблюдали за тем, как на нас надвигается ураган. Теперь все, что мне было нужно – это стаканчик горячего шоколада, который я легко получила, бросив пару монет в автомат, и плотный завтрак.

С едой в больнице Святого Винсента было несколько сложнее, в автомате продавались только «Сникерсы» и «Марсы», которые я в обычных обстоятельствах уплела бы с большим удовольствием.

Но в свете утренних событий, в моем животе было неспокойно, и я боялась, что ударная доза сахара и карамели не будет воспринята им с привычной благосклонностью.

Кроме того, было уже пять часов. В это время охранники открывают двери и пускают посетителей к пациентам.

Как всегда, я не смогла сразу найти листок бумаги с именем студента и его идентификационным номером. Ладно, надеюсь, что к ним сегодня поступило не так много двадцатилетних студентов, выпивших огромное количество коктейлей вчера на дне рождении. Наверняка, медсестры помогут мне его найти…

В конце концов помощь мне вообще не понадобилась. Я узнала своего студента, как только увидела. Он лежал на кушетке, покрытой белой простыней.

– Гевин!

Он застонал и нырнул лицом в подушку.

– Гевин! – Я остановилась у кушетки и посмотрела вниз.

Ну, конечно, Гевин МакГорен, первокурснике режиссерского факультета и вечная головная боль всего Фишер-холла. Кто еще мог продержать Тома в госпитале всю ночь?

– Я знаю, что ты не спишь, Гевин, – строго сказала я. – Открой глаза.

Веки Гевина приподнялись.

– О, боже, женщина! – воскликнул он. – Разве ты не видишь, что мне плохо! – Он показал на капельницу, торчащую у него из руки.

– Я тебя умоляю, – сказала я поморщившись. – Ты не болен. Ты просто болван. Двадцать один коктейль?

– Кажется, да, – пробормотал он, прикрыв глаза свободной от капельницы рукой. – Мои ребята были рядом, я знал, что ничего не случится.

– Твои ребята? – пренебрежительно заметила я. – Они очень о тебе позаботились.

– Минуточку! – Гевин сморщился, как будто его собственный голос доставлял ему боль, впрочем, наверное, так оно и было. – Они же привели меня сюда?

– Точнее, приволокли, – поправила я, – и оставили. Посмотри сам, здесь никого из твоих ребят нет.

– Им нужно было на занятия, – промямлил Гевин. – Тебе-то откуда знать? Тебя здесь не было. Был другой кекс из отдела размещения. Куда он делся?

– Если ты имеешь в виду Тома, то он ушел разбираться с еще одним происшествием. Ты не единственный жилец в резиденции.

– Почему вы меня оставили одного? – пожелал узнать Гевин. – Ведь у меня же день рождения.

– Ты его прекрасно отметил, – ответила я.

– Плевать! Зато я снимал его на пленку. Для курсового проекта.

– Ты всегда снимаешь глупости для курсовых проектов. Помнишь, как вы переснимали сцену из «Ганнибала»? С коровьими мозгами?

Он приподнял руку и посмотрел на меня.

– Откуда мне было знать, что у меня на них аллергия?

– Я, наверное, тебя удивлю, – сказала я, и в кармане моей куртки зазвонил телефон, – но и у Тома, и у меня есть дела поважнее, чем держать тебя за ручку всякий раз, когда тебе одумается выкинуть еще один фокус.

– Какие дела? – всхлипнув, спросил Гевин. – Получать удовольствие or того, что эти студентки-подхалимки так и стелятся перед тобой?

Он еще страдает от жалости к себе. Попав в больницу по собственной ужасающей глупости? Знал бы он, что погибла девочка, и тела ее до сих пор не нашли!

– Сходи-ка лучше и узнай, когда мне можно отсюда слинять? – простонал Гевин. – И заодно принеси что-нибудь пожрать.

– Хорошо. – Я была счастлива оставить его наедине с собой.

От него не слишком хорошо пахло.

– Хочешь, я позвоню родителям?

– Только не это! Зачем?

– Расскажу, как ты справил день рождения. Они будут тобой гордиться…

Гевин положил налицо подушку. Я улыбнулась и пошла к сестре, узнать о перспективах его выписки. Она сказала, что спросит у доктора. Я поблагодарила ее и отправилась в холл, на ходу доставая телефон, чтобы посмотреть, кто мне звонил…