Дело Локвудов - [123]

— Очень остроумно, — сказал Джордж Локвуд. — Как вы думаете, зачем мы тратили на это столько энергии? Деньги-то мы все равно не могли израсходовать, не рискуя выдать себя, — даже в ваше время.

— Что касается меня, то я знаю, зачем я это делал. У вас, возможно, была другая цель, я же задался целью перехитрить всех — и учителей, и товарищей по школе.

Джордж кивнул.

— И я этого хотел.

— Шкатулки удовлетворяли в нас потребность остаться наедине с собой. Правда, некоторым из нас хотелось еще большего.

— Чего же, например? Чего вам хотелось?

— Возможности быть совсем одному. Некоторые мальчики у нас в школе стеснялись ходить по малой нужде а присутствии других. Лично для меня это была не проблема, но мне всегда хотелось иметь что-нибудь сугубо свое, принадлежащее только мне. В школе это были спрятанные деньги.

— А в колледже?

— Собственная квартира — та, где я по сей день живу. Только в бытность мою студентом родители о ней ничего не знали. Теперь они, разумеется, знают, но она остается моей. В ней нет ни одной вещи, которая не принадлежала бы мне или которую бы мне кто-то дал. Переуступив ее порог, я могу отгородиться от всего мира.

— Что вы далеко не всегда делаете, — сказал Джордж.

— Верно, не всегда. В ней побывало немало посетителей, но все они потом уходят. Около двух лет назад я купил весь дом, а со временем куплю и оба соседних дома.

— Таким образом, вы можете не сдавать квартиры тем, кого вы не знаете.

— Наоборот: тем, кого я знаю, я не сдаю квартир. То есть тем, с кем встречаюсь в обществе. Все мои жильцы — чужие люди, и, естественно, они не знают, что я — владелец дома. Так будет и впредь.

— Собственное королевство на Бикон-хилле, — заметил Джордж.

— Со временем я приобрету и дома, расположенные позади моего, и таким образом полностью избавлюсь от любопытных глаз, — сказал Хиббард. — Но у меня нет потайного хода. Вы подали мне мысль.

— Мой маленький секрет очень скромен по сравнению с вашим, — сказал Джордж. — Полагаю, со временем вы станете владельцем целого квартала.

— Возможно. Но дело не в том, мал или велик секрет. Ваш потайной ход доставляет вам такое же удовольствие, какое мои дома доставляют мне.

Джордж кивнул.

— Да. Я очень быстро полюбил этот дом. Он уже приобрел характер, хотя обычно на это требуются годы. Когда его строили, я неотступно следил за каждой мелочью. И вот когда мы уже были почти готовы к переезду, здесь произошло несчастье. — И Джордж коротко рассказал о мальчике, напоровшемся на пики, которыми утыкана ограда.

— Хорошо еще, что вы не суеверны, — сказал Хиббард.

— Нисколько, — сказал Джордж. — Если, конечно, не считать суеверием веру в дурное предзнаменование. Впрочем, это, пожалуй, и есть суеверие.

— Какое же было дурное предзнаменование?

— А вот какое: я построил стену для того, чтобы сюда не ходили люди; так же поступил в свое время мой дед, желая защитить себя от тех, кто угрожал его жизни. Это длинная история, долго сейчас рассказывать, но ему действительно угрожали. Таким образом, идея постройки стены вокруг дома Локвуда, моего дома, явилась как бы продолжением семейной традиции. Кстати говоря, эта стена столь же непопулярна у окрестных жителей, как и стена, воздвигнутая когда-то моим дедом. Да и все остальные мои начинания были встречены неодобрительно. Например, я купил ферму у человека, семья которого трудилась на этой земле более столетия, и снес все постройки — дом, сарай и прочее. Бывший ее владелец уехал из округа. Потом я воздвиг эту стену, которая в глазах моих соседей и городских жителей должна была являться символом неприкосновенности, и укрепил сверху пики. И первый же нарушитель этой неприкосновенности поплатился жизнью. Что вы как миротворец об этом думаете?

— Трудно сказать. Вы не имеете к гибели мальчика никакого отношения.

— Но пики-то поставили по моему указанию.

— Я не считаю себя вправе осуждать. Ведь и я стремлюсь сделать так, чтобы люди не вмешивались в мою жизнь, разве нет! Меня тоже всегда привлекала идея жить в замке, окруженном рвом с водой. Я знаю одного очень религиозного человека, владеющего маленьким островком в штате Мэн. Он наверняка сурово бы вас осудил за эти пики, но сам он отделился от людей Атлантическим океаном. Надо быть очень хорошим пловцом, чтобы доплыть до этого островка с большой земли. Туда даже и в лодке не всякий доберется. Нет, я не стану оценивать вашу стену с точки зрения нравственности — ведь и вы тоже, кажется, не осуждаете меня за мое королевство на Бикон-хилле.

— Может, вы отложите свою поездку к Бейярду Дональдсону и переночуете здесь? — спросил Джордж.

— Благодарю вас, сэр. С удовольствием бы, да не могу. Очень жаль, честное слово. Беда в том, что сегодня вечером меня ждет не мистер Дональдсон, а мистер Мэки, который послезавтра отплывает в Европу. Сегодняшний вечер — самое позднее, когда он может меня принять.

— В таком случае, придется вам ехать.

— Долг превыше всего, — сказал Хиббард.

— Очень занятный малый, этот Мэки. Угостит вас новейшими скабрезными стишками. Скрантонцы отличаются необычайным радушием. А куда вы оттуда направитесь?

— Завтра вечером я буду в Олбани, в клубе «Форт-Ориндж». Обед для узкого круга в честь бывших питомцев, что живут в тех краях. А наутро отправлюсь домой и сдам машину в капитальный ремонт. Да мне и самому после такого путешествия понадобится ремонт.