Дело лохотронщиков - [27]

И Аглая Бертольдовна набрала номер телефона.

— Привет, Сергей! — сказала она. — Ты у нас с полиграфистами все дела ведешь, так не знаешь ли, у какой типографии такой значок: нечто, похожее на переплетенные буквы «Н» и «П» и завитушка вроде голубка? Ах, ну да, конечно, как же я сама не догадалась! Слушай, а мы с этой типографией никаких дел не ведем? То есть, точнее говоря, ты не ведешь? А не знаешь ли кого-нибудь в ней? Ага, понятно… Хорошо, я ей перезвоню. Да так, надо. Мы тут с ребятами играем в одну игру… Да, учти, игра — строго секретная. Так что лучше будет, если ты не станешь никому рассказывать об этом звонке. Не хочется, чтобы среди знакомых слухи пошли, что я совсем из ума выжила и уже с детьми в их забавах участвую. Да, спасибо. Целую. Пока… Вот так, — сообщила она нам. — Типография «Новая печать», довольно крупная и известная. Кстати, не так далеко отсюда находится. Что думаете? Прогуляетесь туда? Учтите, по моему мнению, эта затея — безумная. Хорошо, если вы ничего не узнаете. Но если там поймут, что вы что-то вынюхиваете и пытаетесь разобраться в каких-то незаконных делишках, вас могут так взгреть, что мало не покажется!

— Надо туда двигаться! — решительно заявил Жорик. — Чем безумнее идея — тем лучше!

И мы его поддержали.

— Что ж, — сказала Аглая Бертольдовна. — Тогда нужно сделать еще один звонок, чтобы вы могли проникнуть в эту типографию.

И она опять взялась за телефон.

Глава девятая Досадный промах — и мое озарение

— Привет, дорогуша! — сказала в трубку Аглая Бертольдовна. — Почитала, наконец, твою книжку, а то все недосуг было. Сама знаешь, сколько работы. Что тебе сказать? Очень славная книжка. Я давно говорила, что тебе надо собрать твои стихи и издать сборником. Из нового хочу «Аисты» особо отметить. Очень цельная вещь, цельная и чистая. Обидно, что в наши дни хорошие поэты не только не получают гонорара, но еще и за свои деньги должны сборники печатать. Прости за нескромность, во сколько тебе это обошлось? Да ну!.. — Аглая Бертольдовна присвистнула. — Да, понимаю. Буду еще усерднее пропагандировать тебя всем знакомым, чтобы покупали книги у автора. А где еще можно купить сборник помимо тебя? А, понятно, в этих двух магазинчиках некоммерческой литературы… Да, надо сказать, типография постаралась. Очень качественно напечатали книгу. Это ж типография «Новая печать», как я поглядела, да? Кстати, раз уж разговор зашел, не осталось у тебя связей в той типографии. Нет, не для меня. Тут вообще вот какое дело. Понимаешь, сидят у меня ребятки лет по двенадцать-тринадцать, которые очень интересуются полиграфией и хотели бы попасть на экскурсию в какую-нибудь большую типографию, чтобы поглядеть, как там что работает. Ты не могла бы поспособствовать? Могла бы? Отлично! Да, записываю. Так, Зинаида Гавриловна… Телефон… Кстати, к ней можно обратиться сегодня, ведь сегодня суббота, выходной?.. Ага, поняла. Спасибо тебе огромное!

Аглая Бертольдовна выключила телефон-трубку и перевела дух.

— Вот так, — сообщила нам она. — Надо сказать, я никогда не вру, и хитрю очень редко. И ведь в главном я ни капельки не соврала! У Таньки действительно стихи очень хорошие. Хорошо, Сергей меня надоумил, что Танька Жихарева издала сборник за свой счет в той самой типографии… Но во всем остальном мне крутиться пришлось! Честное слово, я чувствовала себя прямо суперагентом, или, по меньшей мере, мисс Марпл! Но это… это здорово! — Судя по всему, она получала огромное удовольствие от этой игры и от тех невинных хитростей, к которым ей пришлось прибегнуть. — Значит, издала Танька сборник в этой типографии, и за тираж в две тысячи экземпляров с нее взяли четыре тысячи долларов!

— Ничего себе! — сказал Жорик. А мы все присвистнули.

— Вот именно! — живо подхватила Аглая Бертольдовна. — Ей объяснили, что типографии невыгодно связываться с маленькими, «элитными» тиражами. Одно, мол, дело — запускать оборудование ради пятидесяти тысяч экземпляров, а другое — ради двух или трех тысяч. В общем, она залезла в долги, но книжку издала. Теперь, чтобы хотя бы при своих деньгах остаться, ей надо продавать книжку минимум по два доллара за экземпляр. Естественно, у нее завязались отношения со многими работниками типографии. Она отправила меня к начальнику производственного отдела — Зинаиде Гавриловне. Сказала, Зинаида Гавриловна сегодня должна быть на месте, потому что типография взяла несколько срочных заказов. Вот этой Зинаиде Гавриловне мы сейчас и позвоним.

И она стала набирать номер, сверяя его по бумажке.

— Послушайте! — прошептал Илья. — Если они содрали четыре тысячи за сборник стихов, то сколько же они взяли с Теплынина за листовки, плакаты, и тому подобное? Ведь многие кандидаты и карманные календарики печатают, и эти… ну, типа лейблов, самоклеющиеся такие фиговины…

— Все верно! — кивнул я. — Но тс-с!

— Будьте добры Зинаиду Гавриловну, — сказала Аглая Бертольдовна. — А, здравствуйте, Зинаида Гавриловна. Меня зовут Аглая Бертольдовна. Верецкая, Аглая Бертольдовна. Да, очень приятно. Мне ваш телефон дала Татьяна Жихарева. Тут вот какое дело. У меня сейчас сидят ребятки, интересующиеся производством книг, и просят устроить им экскурсию в какую-нибудь хорошую типографию. Вы не могли бы их пустить, чтобы они просто походили с полчасика, ничего не трогая и ни к кому не приставая с вопросами, и поглядели, как что делается? Честное слово, они не доставят вам хлопот. О, спасибо огромное! Тогда они сегодня подойдут и спросят вас на вахте. Еще раз благодарю. …Порядок, — уведомила она нас. — Кстати, очень приятная женщина. И мое имя знает. Оказывается, я своего рода знаменитость… Вы все поняли? Подойдете, спросите ее на проходной; она спустится и проведет вас в цеха. Может, и сама побудет вашим «экскурсоводом», если время у нее найдется. Тут близко, давайте я вам нарисую… Значит, идете вверх по нашей улице, направо… — И она набросала нам на бумажке план, написав названия всех улиц и переулков, которые мы должны миновать. — Ну, за дело? Ни пуха вам, ни пера!