Дело №2 - [42]

Понедельник

Проснувшись, я вспомнила, что с самого начала придумала версию о самоубийстве Софьи, которую так до сих пор всерьез и не рассматривала, однако, поразмышляв, решила, что для такого радикального способа мести у жены Володи причин все-таки не было.

Утро было раннее и спокойное. Кот никуда не торопился и, по видимому, еще толком не проснувшись, растянулся у меня в ногах. Он забавно лежал на спине, растопырив задние лапы и сложив передние на своей кошачьей мохнатой груди. Хоть убейте меня, но я уверена, что он при этом еще и улыбался. Однако идиллии скоро пришел конец. Как только послышались шаги Алика, направляющегося на кухню, кот моментально перешел ото сна к действию, а именно, соскочил с кровати, больно зацепив меня когтем через простыню, и подбежал к закрытой двери, которую, как обычно, сначала попытался подцепить лапой. Дверь не поддалась, и Кит начал мяукать, то ли смущенно, то ли капризно, напоминая о себе. Мне ничего не оставалось как встать, выпустить кота, который, задрав хвост устремился на кухню, и пойти в ванную. Принимая душ, я вспомнила, что еще не поговорила с соседкой, которая видела, как Анна заходила в дом Креченских в день убийства. С нее-то я и решила начать понедельник. Адреса у меня не было, но я знала, в каком доме живет старушка. Только из одного дома напротив была видна дверь, через которую входила и выходила Анна. Эта дверь была парадной в доме. Разумно полагая, что пожилая женщина встает рано, я поехала к ней сразу после того, как мы позавтракали и просмотрели кое-какие бумаги до открытия лавки.

* * *

Я припарковала машину около дома Креченских, как раз у входа, где, наверное, в день убийства оставила свою машину незадачливая Анна. Из окна дома напротив за мной наблюдала старушка. Было очевидно, что это именно та старушка, которая дала показания полиции, поскольку, как я уже сказала, только из ее окна виден парадный вход в дом Креченских. К счастью, мы с Люсей во время наших ночных обысков пользовались другим входом, со стороны 18-й улицы, так что бдительная пожилая леди не могла нас засечь. Я вышла из машины и, перейдя неспешно улицу, позвонила. Ждать пришлось долго. То есть, в конце концов, дверь мне так никто и не открыл. Даже никакого движения внутри я не услышала. Наверное, старушка затаилась, подумала я. Еще не хватало напугать ее до смерти. Кто знает, что она себе могла навоображать после допроса полиции про совершенно настоящее убийство в доме напротив, которому она почти оказалась свидетельницей. Но поговорить с ней мне очень уж хотелось, поэтому я отошла от двери ровно настолько, чтобы меня можно было разглядеть из окна, достала из сумки права, заламинированную ксерокопию лицензии и постаралась развернуть их таким образом, чтобы старушка могла из своего окна увидеть хотя бы, что у меня есть документы. Однако окно было зашторено. Впрочем, по тому как колыхалась немного одна из занавесок, я узнала, что за мной все еще наблюдают. Набрав в легкие побольше воздуха, я прокричала, что я — детектив и хотела бы задать ей несколько вопросов. В ответ занавеска слегка отодвинулось, блеснули очки и окно немного приоткрылось.

— Сейчас сюда приедет полиция, — поставила она меня в известность. — И я записала номер Вашей машины!

Окно закрылось и штора больше не шевелилась. Ну, конечно же, полиция непременно должна приехать! Куда звонить внезапно потревоженному непрошеным гостем честному налогоплательщику преклонного возраста? Правильно, в полицию, приезд которой был в некоторой степени мне даже на руку, поскольку я могла, наконец, начать переговоры с бдительной свидетельницей.

Полиция не торопилась, и я пошла в машину ее дожидаться. Когда из-за угла показался длинный нос полицейского автомобиля, я вышла, приготовив документы, и стала ждать. Машина медленно подкатилась к дому старушки, водитель в огромных черных очках переговорил с кем-то по рации, видимо, доложил, что прибыл на место, и вышел из машины. Я подошла к нему, чтобы представиться. Занавеска в окне снова заколыхалась. Полицейский, огромного роста детина с тоненькой полоской рыжеватых усиков под немного сплющенным, вероятно из-за травмы, веснушчатом носом, внимательно рассмотрел мои документы, потом, извинившись, вернулся к себе в машину, сверился с компьютером и снова подошел ко мне.

— Все в порядке, мэм. Спасибо.

Потом развернулся и направился к дому старушки. Дверь она открыла еще до того, как полицейский преодолел несколько довольно крутых ступенек, которые скрипели под его весом. Я отправилась за ним следом. Узнав от человека в форме, что я частный детектив, старушка засуетилась и стала звать нас в дом. Я, разумеется, тут же проскользнула в дверь, а полицейский сдержанно отказался, поблагодарил старушку, которую назвал миссис Мэддокс, за бдительность и пожелал нам обеим хорошего дня.

— Что же Вы раньше не сказали, что детектив, — суетилась старушка.

Я не стала ей напоминать, что изо всех сил пыталась это сделать, а просто похвалила ее за сообразительность, заметив, что она совершенно правильно сделала, вызвав полицию, поскольку убийца все еще гуляет на свободе, и мало ли что ему или ей может взбрести в голову. Она закивала головой и провела меня в гостиную, из окна которой она, наверное, целыми днями, и наблюдала за жизнью улицы.