Делай, что хочешь - [53]

– Не станет, – вздохнул старик. – Сразу уступит. И ничего нельзя сделать? Все напрасно?

Кроличьи уши задрожали. Сейчас опять разрыдается.

– Будете плакать, не буду говорить – Он притих, заморгал. – Слушайте внимательно. Вы же воевали, получили тяжелое ранение?

– Ох, правда, как только жив остался… – Мы сделаем вам билет инвалида боевых действий на границе. – Да я ж вроде ничего, скриплю? Кто мне его даст? – Сегодня же договорюсь о медицинской комиссии. У вас есть какие-нибудь документы об участии в боях? Любые: например, справка из госпиталя. – Документы покойница хранила, у меня с тех пор руки не подымаются коробку открыть. – Принесите коробку. И свидетелей соберем. И получим билет ветерана-инвалида. Гай у вас работает по договору? – Ннеет… просто работает. – Подпишем с ним договор, что он ваш ученик-подмастерье. Он согласится, если такой умный? – Что ты цепляешься? Согласится, конечно. – Дальше так. Инвалид имеет право на опекуна-помощника. – Да я ж на ногах, работаю! – Что работаете, это ваше личное геройство. Вам полагается пенсия. И я добьюсь, что назначат. Но это, может, и не сразу. А сразу мы запишемГая помощником ветерана-инвалида. Все ясно? Сами же говорите, что он вам нянька. Этот умник не откажется? – От чего не откажется? Не понимаю – Быть вашей нянькой по всем бумагам он согласится? – Да, да, это да. – Вот и прекрасно. Своей няньке вы на определенных условиях подарите дом и мастерскую. Не завещанием нужно действовать, а дарением! – Это как это, завещать не могу, а подарить могу? – Совершенно верно. Налог будет самый маленький, раз вы живете вместе, а он ваш ученик и опекун. – Значит, получится? Прямо сейчас можно? – Никаких «прямо сейчас». Действуем шаг за шагом. Сначала – боевая инвалидность. За ней – опекунство. Вашего умника Гая на комиссию с собой возьмите. Да зачем, я и сам хожу. – Да затем, что он вам помощник…

– Он один у меня и есть… – забормотал старик и опять растекся слезами.

Кроличьих ушей было жалко, но я уже чувствовал какой-то веселый подъем сил, страх испарился. Дело выстраивалось ясно и победно. Внушительно прикрикнул:

– Меня во всем слушаться! Плакать запрещаю! У вас же, наверное, и собственность на дом не оформлена? Да или нет? Есть бумага, что дом ваш?

– А чей же?.. – удивился старик, глядя робко и послушно. Я подумал: даже если бумаг нет, герою-инвалиду их восстановят… И услышал бормотание:

– …ты с Гаем-то подружись. Увидишь, какой он. Он такой. Особенный. А подарок-то примет?

– Не подарок, а дар. Чтобы принял, можно выставить условия. Например, так: вы принимаете его заботу, если он принимает дар. Но до этого еще дойдем.

– И тогда нельзя отсудить? Ну, оспорить?

– Третьим лицам очень трудно оспорить дарение. Договор так составим, что никакой суд протеста не примет. Ни от кого, кроме вас. Знаете, я хоть и не такой умный, как ваш жилец, но тоже кое-что соображаю. С жильцом раньше времени не откровенничать. И ни с кем!

Он вдруг протянул свою страшную руку в коричневых пятнах и погладил меня по рукаву. Я застыл. Но тут же отчеканил: все понятно? Он задумался – понятно или нет? – и застенчиво шепнул:

– А соврать-то я не сумею.

– Это еще что? О чем соврать?

– Ну, если спросят, про что мы с тобой секретничали.

Я даже расхохотался. Дедушка Юлий! Ни слова вранья. Говорить чистую правду и ничего, кроме правды. Вы ко мне пришли, чтобы в конторе первый клиент был по всем приметам правильный. Так дело было? Вот видите. Жизнь свою рассказывали. Тише-тише, верю, что ничего не утаили. Шрам показали, верно же? Верно. А я что на это сказал? Сказал, что вам нужно получить ветеранскую инвалидность. Посоветовал, как это сделать, обещал помочь и скидку дал. Как первому посетителю. Все точно? Ни единого слова вранья.

Он смотрел на меня, как ребенок на фокусника. Потом заулыбался, достал свою «бумажку», провел ею над столом и махнул на четыре угла комнаты. Я торжественно отсчитывал ему сдачу, следя краем глаза, и добавил пару монет после верещанья «лишнего, лишнего скидываешь!» И очень серьезно и строго объяснил:

– Если спросят, вы ответите. Всю эту чистую правду. А потом скажете так: но про это, дорогие земляки, спрашивать не положено. О чем говорили клиент с адвокатом, тайна по закону. Понятно? Повторите! А теперь идите домой, соберите письма сына, возьмите коробку с документами и возвращайтесь, мы с вами еще поработаем. Да, чуть не забыл, вы в мастерской кроме стекла чем занимаетесь? Замки можете врезать? В шкаф и в ящики стола. Значит, принесите замки, я делаю вам заказ. Документы должны быть под ключом. По закону!

Соединяя полезное с приятным, начал прорабатывать дело в письме к дяде.

При всем при том Гай по-прежнему оставался мне неприятен. Потому что видел меня в некрасивой роли? В истории с черной коробочкой. За вчерашний хмельной сюжет я ему скорее сочувствовал… Историю надо забыть, антипатию – контролировать.

Красное платье, красная косынка. Окно в сад словно вспыхнуло. Анита присела на подоконник, явно располагаясь поболтать. Интересно, с чего начнет. Поздравляю с первым клиентом! Что ж, неглупо. Старый Юлий зачем приходил? А это уже никуда не годится. Поблагодарил крошку за цветы и спросил, могу ли рассчитывать на ее помощь и понимание. Когда появится свободная минутка, взгляни, пожалуйста, на входную дверь. Там висит расписание. Да я сто раз видела, знаю! Вот и отлично. Ты умница. Стало быть, в приемные часы у окошка не останавливаться, в комнату не заглядывать, на подоконник не садиться. Ты же исполнишь мою просьбу, правда? Буду очень благодарен за поддержку. И добавил таинственным шепотом: ci siamo intesi? Словечки Карло давно разошлись по всему городу. Красотка поняла, подумала и повеселела: договорились! А в неприемные часы можно? Конечно, буду искренне рад, но сейчас слушаемся расписания. Так у вас же никого нет! Я укоризненно вздохнул, и крошка упорхнула.