Делать мнение: новая политическая игра - [6]

Таким образом, все обращало к социологии политического использования той практики, которая характеризовалась, главным образом тем, что имела все внешние признаки научности. Нужно было продвигаться вперед и попытаться понять, в чем успех опросов у журналистов и специалистов "политических наук", иначе говоря, понять причины, способные объяснить как эта социальная технология была вызвана самой логикой политического поля. Техника опросов общественного мнения существовала с конца тридцатых годов; по настоящему она распространилась только по мере "опосредования политики средствами массовой коммуникации" и увеличения количества телевизоров. По примеру фотографии, которая в большой степени обязана своим успехом тому факту, что она ответила на некую, еще ранее возникшую социальную потребность в реалистическом представлении [5], успех техники опросов прекрасно объясняется тем, что она позволяла устанавливать на практике, с гарантиями, кажущимися научными, современную форму "прямой демократии", поскольку она подавалась как само воплощение демократической логики и представляла идеал и ориентир демократической идеологии, одновременно недостижимый и вездесущий. Таким образом, можно было сместить направление анализа с опросов как таковых на само функционирование политического поля [6], которое и придавало им всю их силу, то есть на это специфическое и относительно автономное социальное пространство, в котором в условиях режима парламентарной демократии специфической ставкой становится получение влиятельных должностей в/22/ "государственных органах" (государственной администрации) с помощью электоральной мобилизации большинства граждан вокруг одного и того же представления о социальном мире.

Политика как символическая борьба

Если верно то, что можно, согласно Веберу, определить государство как институцию, располагающую "монополией физического легитимного насилия", то еще более обоснованным было бы, в соответствии с работами по исторической социологии Норбера Элиаса, напомнить о следствии этого определения, имея в виду, что борьба внутри национальных политических полей, которые стали морфологически и географически все более обширными, имеет тенденцию превращаться преимущественно в борьбу символической природы: от того, что эта символическая борьба совершается с помощью слов ради того, чтобы заставить верить или заставить видеть, история политического пространства заключается по большей части в анализе различных форм, принимаемых этой совершенно особой символической властью и ее прогрессирующей автономизацией*. Можно видеть эту символическую борьбу в действии, навязывающую некое видение социального мира, которое находится в самой основе политической игры в парламентских демократиях, во время политических теледебатов или на протяжении "электоральных вечеров": например, стараться говорить последним, внушить, что некто говорит "лучше всех" ("поднимая дискуссию на более высокий уровень", например), настаивать на непредвзятости своей точки зрения и т.д. - все это многочисленные аспекты непрекращающейся борьбы ради того, чтобы оставить последнее слово за собой. Профессионалы от политики стараются всеми имеющимися и принятыми в этом игровом пространстве средствами внушить как можно большему числу людей свою точку зрения или хотя бы стремятся присвоить себе такое видение социального мира, которое, как они считают, разделяет большинство граждан. Споры и дискуссии в современных СМИ/23/

* См. в частности том 2 Uber den Progress der Zivilisation (1939), переведенный на французский язык под названием La dinamique de l' Occident, Paris, Calmann-Levy, 1975. Наряду с другим Элиас показывает, что "внешняя политика" первичных политических общностей (феодальных уделов, княжеств, государств) характеризуется силой оружия и войной, в то время как "внутренняя политика" организуется в соответствии с мирными процедурами. Из этого следует, что чем более первичные политические общности укрупняются, тем реже в обычной политической игре присутствует физическая и воинская сила: обширные мирные государства соседствуют с районами, опустошаемыми бесконечными войнами между мелкими конкурирующими сеньорами.

(радио и телевидении) перенасыщены показателями, которые обозначают старания журналов быть или казаться беспристрастными арбитрами в этой вербальной битве. Политические дебаты как чередование национальных лидеров в предвыборных кампаниях дают шанс вытянуть счастливую карту тому, кому достается быть последним. Поскольку интерес к политике слабо проявляется среди широкой публики, профессионалы всегда опасаются, что для профанов, роль которых понижена до роли простых наблюдателей, все это сводится к поговорке "кто говорит последним - всегда прав". Политическая и социальная гетерогенность аудитории национальных СМИ заставляет журналистов приглашать представителей всех направлений или, что становится все чаще, специалистов в "политических науках", которые выставляют напоказ свои цифры, графики и приводят исторические ссылки, обозначая тем самым свою заботу об объективности, свое желание отстраниться от политически ангажированных участников, короче, тот факт, что они занимают позицию не столько "во вне", как "над" политической схваткой.