Дела семейные - [2]

Конечно, дача в Зеленогорске, это не садоводство в Ушково. Хоть и рядом, а все по другому — асфальт, три кинотеатра, парк с аттракционами, залив, Золотой пляж, прогулочные теплоходы, буфеты, пирожки на вокзале, мороженое на каждом углу, автоматы с газировкой по всему городу…

Купить дачу именно в Зеленогорске придумал дядя Жора. Последний год он каждый день мотался туда на работу, потому что его назначили директором филиала КБ, что размещалось в двухэтажном здании неподалеку от местной больницы, и дяде Жоре захотелось жить поближе к работе. Причем, круглый год. Он получил крупную премию за очередную научную разработку и, подбивал отца разом продать дачки и купить дом на две семьи.

Вообще-то КБ, в которое моего дядю назначили директором, создавали для академика, друга дяди Жоры, жившего после тяжелой болезни в соседнем Комарово. Академик был как бы идейным вдохновителем. Он ездил в колясочке, и его звали Сергей Иванович, но для дядьки он был Серега. В пятьдесят втором году они вместе болтались в небе над Сахалином, зацепившись стропами парашютов за хвост транспортного дугласа, пока инструктор с загадочной фамилией Дерижопка не срезал их поодиночке десантным ножом.

— Нет, ты посмотри! — дядя Жора тянул за рукав моего папу. — Сарай, гараж, водопровод… Вот место для второго гаража и второго сарая… Пятнадцать соток настоящего леса, грибы прямо под ногами растут, ведро черники за сезон собирается. Правда Елена Сергеевна?

— Ведерко, — уточняла хозяйка, сдерживая улыбку. — Да, в прошлом году собрала со своего участка пластмассовое ведерко черники. И засолила баночку горькушек…

— Ты видишь! — гордясь прошлогодней урожайностью, восклицал дядя Жора и, взяв жену под руку, вел показывать беседку. — Здесь можно воздвигнуть огромный навес, типа летней кухни, а вот здесь, между сосен, выкопать бассейн метров на десять для будущих внуков, пусть с утра плещутся.

— Кто плещется? — переспрашивала тетя Зина и тревожными глазами находила сместившуюся поближе к воротам Катьку.

— Да внуки! — шел вперед дядя Жора и окликал отставшего отца. — Сережа, а вот здесь вторая калитка просится, чтобы сразу в лес выходить! А, как тебе такая идея?

— Логично, — кивал отец, расчетливо оглядывая каждый уголок участка. — А вот здесь теплый душ с колонкой неплохо бы…

— А, по-моему, лучше баньку! Покатался на лыжах, попарился в баньке и тяпнул стопочку под квашеную капусту и соленый груздь! А? Нравится тебе такая идея?

— Нравится — не то слово, — понижал голос отец, чтобы не слышала хозяйка. — Я в восторге! Иметь такую домину в Зеленогорске — мечта поэта. Но ты знаешь мои проблемы, даже если мы продадим свою халупу Петровым, мне все равно не хватит тысячи…

— Да ладно тебе, ладно, — похлопывал отца по спине дядя Жора. — Не в этом дело. У меня сейчас есть. Теперь, главное, чтобы маме понравилось!

— А что ей может не понравиться? Газетный киоск на вокзале, полно магазинов, снабжение отличное, своя больница со скорой помощью… А воздух? Воздух стоит миллионы!

— Это да! — соглашался дядя Жора. — Плюс городской телефон. Сделаю удлинитель, пусть сидит в шезлонге, ест клубнику и разговаривает с Варварой Степановной по телефону…

— И Варвару Степановну всегда можно пригласить- места хватит.

— Еще бы! Столько комнат! А ты обратил внимание, что наверху стоят вторые рамы для веранд? И батареи на каждой веранде. Там зимой в носках и маечке ходить можно. Сказка, Сережа! А теплый туалет? Как тебе туалет?

— Блеск! Жаль, что он только в одной половине.

— Сделаем и во второй! Я предлагаю, если все получится, разыграть половины дома по жребию! Катька, например, подбросит пятачок, а Кирюха пусть загадывает — орел или решка. Идет?

2

…Седьмого июня 1971 года в двенадцать часов дня Катька подбросила тусклый латунный пятачок, и я выкрикнул решку.

Дядьке досталась южная веранда, нам — северная. Это ничего, — сказал отец, — зато восходы и закаты достались поровну.

Теплый внутренний туалет оказался на половине дяди Жоры, и сразу же после переезда мы сообща создали нечто грандиозное в одной из наших кладовок с высоким окошком.

Гремело, как Ниагарский водопад! Потом урчало и всхлипывало, когда в бочку, стоявшую на чердаке, закачивалась вода. Из крана над крохотной раковиной стреляло рыжей водой. Бедная Сильва, которой мама поставила ванночку с песком в этой, так сказать, туалетной комнате, входила туда, как на минное поле, а выскакивала вприпрыжку. Иногда она покидала грохочущий клозет через открытое окошко, торопливо спрыгнув под куст сирени и тут же ударяясь в бега. Дядижорин спаниэль Чарли смотрел на нее испуганно и на всякий случай перебирался подальше от дома. Черт его знает, может, там стреляют, — читалось на его озабоченной мордочке. — Лучше отойти, пока не поздно…

Огромные веранды с ромбиками разноцветных стекол были веселы в любую погоду. Дядя Жора поставил на своей веранде письменный стол с зеленым сукном и сказал, что теперь будет зарабатывать Нобелевскую премию по физике. Главное, только чтобы хватило терпения и бумаги.

Дядя Жора говорил, что его идея, как все гениальное, проста. Он собирался придумать прибор, разгадывающий принцип любого продукта или живого существа. Так сказать, его формулу. И по этой формуле, заданной другому прибору — синтезатору — воспроизводить желаемое в любых количествах.