Дела и люди века: Отрывки из старой записной книжки, статьи и заметки. Том 1 - [102]

— Здорово, моряки! — приветствовал кадет государь.

— Здравия желаем, ваше императорское величество! — отвечали дружно кадеты.

— Марш за мной в Александрию! — крикнул государь, объезжая кучку кадет.

Кадеты ринулись вслед за экипажем бегом.

— Не бежать! — обратился к ним государь, — идите шагом, а то устанете.

Через несколько минут моряки появились у дворца в Александрии. Государь в расстегнутом сюртуке, стоял на балконе. Увидя подходящих кадет, он показал им рукой на стоявшую в саду близ балкона мачту с веревочными лестницами, штагами и подвязанной внизу сеткой, и скомандовал: «к вантам! на марс»!

Моряки, как пчелы, облепили мачту и полезли на вершину. Не успели они подняться на марс, как из дворца, по приказанию государя, выбежали великие князья Николай и Михаил Николаевичи с несколькими пажами и приняли участие в играх моряков.

Возле государя, между тем, собралась вся царская семья. Великая княжна Александра Николаевна в особенности интересовалась эволюциями моряков кадетов, лазивших по снастям и прыгавших с высоты в сетку с изумительной ловкостью, и радостными восклицаниями поощряла молодых людей в повторению наиболее трудных эволюций.

— Что же ты не угостишь ничем кадет? — обратился к ней августейший её родитель, заметя её радостное настроение.

— Сейчас, папа! — отвечала весело великая княжна, и быстро повернувшись, исчезла за дверями балкона.

Через несколько минут камер-лакеи подали морякам мороженое, а затем вышла и сама великая княжна с большою коробкою конфет.

Кадеты были позваны к балкону и получили по нескольку конфет лично из её рук. Когда же конфет осталось немного и для всех 10-ти недоставало, некоторые кадеты стали просить этот остаток отдать им. Но великая княжна не согласилась, находя это несправедливостью. Тогда кто-то из кадет попросил ее бросить оставшиеся конфеты «на шарап».

— Что это такое значит: на шарап? — спросила великая княжна, улыбнувшись, — и как это сделать?

Великий князь Николай Николаевич объяснил ей значение «шарапа» и она с удовольствием изъявила желание исполнить просьбу кадет. Высыпав конфеты на тарелку, она бросила их вверх, но тарелка выскользнула из рук и разбилась.

Произошла свалка, каждый кадетик хотел поймать хоть одну конфету и, конечно, сталкивался с другими — и многие падали.

— Ну, вот видите, как это нехорошо вышло, — опечалилась великая княжна, — смотрите, смотрите они ушибутся, да и тарелка разбилась.

— Успокойтесь, ваше императорское высочество, мы не ушиблись, — отвечали вскочившие на ноги кадеты, — а что тарелка разбилась, то это к нашему благополучию, мы соберем её черепки и будем хранить их на память нынешнего счастливого для нас вечера.

И кадеты, действительно, собрали черепки и разделили их поровну между собою.

Николай Павлович, смотря на сцену «шарапа», смеялся от души, когда же заметил, что два кадетика стали пререкаться из-за спорного черепка, погрозил и сказал: «дети, не ссориться!»

Спустя несколько времени, когда кадеты играли и резвились с великими князьями на площадке близ балкона, государь подозвал старшего и, посмотрев на часы, спросил:

— Когда и где приказано им собираться?

Моряки столпились все около балкона и отвечали:

— За полчаса до зари, ваше императорское величество, на угловом плашкоуте казенной пристани.

— Однако не время ли вам собираться, а то, пожалуй, опоздаете.

Моряки отвечали наперебой:

— «Нет, ваше величество, не опоздаем», говорил один. «Мы теперь живо долетим до плашкоута», добавил другой, «мы еще и выкупаться успеем…» перебивал третий; «а когда сядем в катер, чтобы согреться, будем усиленно гресть», добавлял четвертый.

— Ну, а как приедете, тотчас спать ляжете?

— Нет, государь, какой же тут сон! нам спать не дадут товарищи, будут расспрашивать, что мы видели, что нас спрашивали, как мы отвечали. Нас целую неделю будут расспрашивать о сегодняшнем дне.

— Ну, дети, прощайте, кланяйтесь товарищам, — сказал ласково государь и поклонился морякам.

— Ваше величество, позвольте нам опять прийти сюда, — заговорил было один из самых младших кадет.

— Ну, это не от меня зависит, — перебил его Николай Павлович смеясь, — просите разрешения своего начальства, а то, пожалуй, мне и за сегодняшнее достанется, если вы явитесь не вовремя, или не в порядке.

Великий князь Михаил Павлович и подпоручик Симанский

Однажды, в начале сороковых годов, на Морской портовой гауптвахте стоял в карауле подпоручик финляндского полка Симанский. Так как в течении дня у него в карауле всё обстояло благополучно, происшествий и перемен никаких не было, то традиционный вечерний рапорт, составленный, по обыкновению, старшим унтер-офицером, он подписал и отослал в комендантское управление, не читая. Обстоятельство это прошло бы, как всегда, без всяких последствий, если бы великий князь Михаил Павлович, вследствие какой-то неточности в комендантском рапорте, не потребовал к себе в тот вечер всех подлинных вечерних рапортов караульных начальников. Безграмотность и неразборчивость рапорта подпоручика Симанского поразила его и он приказал представить ему «этого — как он выразился, — автора клинописи», по смене его с караула.