Дела давно минувших дней - [12]

Пообедал Иван Петрович молча, прочитал свежую газету, затем, как всегда, устроился у окна и взялся за лобзик.

— Надя, а где Николай? — спросил он неожиданно строгим тоном.

— Пошел к приятелю уроки учить.

— А тебе не кажется, что он нас обманывает?

— Коля обманывает?! — удивилась она. — Меня? С какой стати?

— Видишь ли, в чем дело… Если бы он действительно каждый день учил уроки, то получал бы отметки выше двоек…

— У него есть и тройки.

— А ты думаешь, что он не может учиться на четверки и пятерки? Неужели он такой тупой…

— Что значит «тупой»? Коля очень способный мальчик, одаренный, но в школах сейчас такие программы, что можно с ума сойти.

— Но ведь другие дети учатся на пятерки и даже получают золотые медали, — невозмутимо продолжал Иван Петрович.

— А зачем нам золотая медаль? Ну ее!.. Пускай ребенок будет лучше здоровым… А к чему ты завел этот разговор?

— Я думаю о том, что не делаем ли мы ошибки… не слишком ли много воли мы ему даем? По существу, он у нас безнадзорный…

— Не говори глупости! У него есть мать и отец. Не то что у других детей. Как он может быть беспризорным?

— Не беспризорный, а безнадзорный, — поправил Иван Петрович.

— Это все равно! Коля у нас воспитывается свободным. Так и должно быть! Я всегда была за свободу. Когда детям все запрещают, из них воспитываются рабы! Ты хочешь, чтобы он стал рабом? Да?

Иван Петрович понимал, что возражения жены основаны на какой-то неизвестной ему педагогической теории и не решался опровергать передовые идеи, но «новый дух», вселившийся в него после встречи с Угрюмовым, не хотел сразу сдавать позиции.

— Свобода — это, конечно, хорошо, — задумчиво произнес он. — Пускай делает, что ему нравится… Ну, а если ему захочется по карманам шарить? — спросил Иван Петрович и, видя, что жена не поняла, пояснил: — Воровать!

— Да ты в своем уме! — возмутилась Надежда Васильевна. — Как ты смеешь оскорблять своего родного сына!.. Это надо же!

— Подожди, Надюша… Поговорим спокойно. Я совсем не думаю, что он уже ворует. Я только говорю о том, что вдруг ему захочется… Попадет в плохую компанию…

— Да с какой стати ему воровать! Я же даю деньги на эскимо, на кино. Воруют только те, у кого нет денег.

Логика Надежды Васильевны была железная, она легко доказала мужу, что если родители отказывают ребенку в невинных удовольствиях, то тем самым и толкают на путь воровства. К этому она прибавила, что нужно быть очень плохим отцом и совершенно не любить своего ребенка, чтобы возводить на него такие поклепы.

Спорить с Надеждой Васильевной, как видите, было трудно. Иван Петрович терпеливо выслушал все до конца и вернулся к исходному положению.

— Мы с тобой начали говорить о свободе… Мне кажется, Надюша, что ты не совсем верно понимаешь это слово…

— Где уж мне! Я институтов не кончала!

— Свобода — это совсем не значит «делай что хочу»! Человек живет в обществе и должен считаться с другими людьми…

— Например, с тобой! — перебила его Надежда Васильевна. — Ты только о себе и думаешь…

После этого замечания Иван Петрович с грустью посмотрел на жену и прекратил бесполезную дискуссию.

Если читатель думает, что Надежда Васильевна всегда была такой, и в таком духе разговаривала с мужем, то это неверно. В тридцатых годах нашего столетия Надежда Васильевна была прелестным, наивным созданием, восхищавшим не только Ивана Петровича. Звали ее тогда Надюша, Наденька, Наточка и даже Чуточка. Пухлые губки Наденьки произносили такую очаровательную чепуху, что мало кто из молодых людей, окружавших ее, мог остаться равнодушным. У Наденьки было много воздыхателей и поклонников, или как их между собой называли подруги — «ухажеров», но, по воле судьбы и назло своей матери, выбор ее остановился на Иване Петровиче.

Может быть, грусть, застывшая в глазах Ивана Петровича, как раз и объяснялась тем, что он вспомнил тридцатые годы и образ милой, прелестно-наивной девушки, не дававшей ему когда-то ни спать, ни есть, ни заниматься. Была ли это любовь? Вероятно, да! Во всяком случае, это было новое, сильное, неизведанное чувство, захватившее обоих. А следовало ли им жениться? Над этим вопросом молодые люди обычно не задумываются. Какие могут быть сомнения! Если пришла любовь, то значит нужно оформить ее браком. И чем скорей, тем лучше. В те неповторимые дни обоим казалось, что счастье будет продолжаться бесконечно, и чувство их так велико, что его хватит на весь мир… Так оно казалось когда-то… почти двадцать лет тому назад.

Что же все-таки случилось? Когда и кто перевоспитал Надюшу в то, что мы видим сейчас? К сожалению, на этот вопрос не только академия педагогических наук, но даже народная мудрость не может ответить. Русская поговорка честно и с явным недоумением спрашивает: «Все девки хороши, откуда злые жены берутся?»

5. Дама пик

Вторник, среда и четверг прошли для всех служащих Главсовхоза незаметно, но в душе Ивана Петровича они пробороздили глубокий след. Все эти дни он был молчалив, много и сосредоточенно думал, присматривался к посетителям и каждый раз, когда в комнату входила незнакомая женщина, вздрагивал. Необычное состояние Прохорова не ускользнуло от внимания Зиночки.