Декстер во тьме - [50]

— Что также невозможно, — поддержал ее я.

— Ну да, — вздохнула она, — я понимаю.

— А статуя с головой быка и огонь в ее животе?

— Вот дерьмо! Это просто сон. Должно быть сном.

— Так где же девиц сожгли?

— Хочешь показать мне гигантскую статую с бычьей головой и встроенным барбекю? Ты где ее прячешь? Найдешь ее, и я поверю, что такая существует, — сказала Дебора.

— Теперь Халперна придется отпустить?

— Нет, черт побери! — рыкнула она. — Я все еще задерживаю его за сопротивление аресту. — Дебора развернулась и пошла к приемному отделению.

Когда мы появились, Коди и Астор сидели вместе с сержантом, хотя и не на том месте, где им было велено, но я был до того признателен, что они ничего не подожгли, что не обратил на это внимания.

Дебора нетерпеливо поглядывала, пока я забирал детей, и мы все вместе направились к двери.

— Что теперь? — спросил я.

— Мы должны переговорить с Уилкинсом, разумеется, — ответила Дебора.

— Спросим, нет ли у него на заднем дворе статуи с головой быка? — поинтересовался я.

— Нет, — мотнула она головой. — Это хренотень!

— Плохое слово, — подала голос Астор. — Вы должны мне пятьдесят центов.

— Становится поздно, — заметил я. — Должен доставить детей домой, пока их мама не поджарила меня.

Дебора окинула долгим взглядом Коди с Астор, потом посмотрела на меня:

— Отлично!

Глава 19

Мне удалось доставить детей домой до того, как Рита начала закипать, зато оказалась весьма близка к тому, когда узнала, что они видели отрезанные головы. Пришлось выслушать упреки, тем не менее день для детей был явно не гнетущим, а даже радостным, новое устремление Астор стать мини-копией моей сестры Деборы, похоже, отвлекло Риту, не дав ей излиться в подлинном гневе. В конце концов, ранний выбор карьеры способен впоследствии сберечь массу времени и волнений.

Было ясно, что в голове у Риты все клокочет, и мы поспели к самому фейерверку. Обычно я просто улыбаюсь и киваю, позволяя ей нестись во весь опор. Но мое нынешнее настроение не имело ничего общего с тем, что отдавало бы нормальным. В последние два дня я мечтал найти тихое местечко и время, чтобы спокойно подумать о том, куда подевался мой Пассажир, а вместо этого Дебора, Рита, дети и даже работа тянули меня во все стороны, не давая сосредоточиться. Моя маскировка заняла место того, что ей полагалось бы скрывать, и мне это не нравилось. Если бы мне удалось улизнуть от Риты и сбежать из дому, то я обрел бы наконец какое-то время для себя самого.

И вот, ссылаясь на срочную работу, которую никак нельзя отложить до понедельника, я шмыгнул за дверь и отправился к себе в офис, наслаждаясь относительным миром и покоем уличного движения Майами в субботний вечер.

Первые пятнадцать минут езды меня не покидало ощущение, что за мной следят. Смешно, я понимаю, только никогда не приходилось мне оставаться ночью одному, а потому я чувствовал себя весьма уязвимым. Без Пассажира я был тигром без нюха и клыков, медлительным и глупым, а по спине мурашки бегали. Меня охватило предчувствие надвигающейся жути, ощущение, что надо сделать круг и обнюхать тропу сзади, поскольку там притаилось нечто, мучимое голодом. А по краям всего этого щекоткой проходились отголоски музыки из того странного сна, от которого непроизвольно дергались ноги, будто собирались куда-то идти без меня.

Ощущение было ужасное, и будь я способен чувствовать, то, уверен, настал бы для меня миг жуткого откровения, когда я хлопнул бы себя по лбу и рухнул на землю, бормоча мучительные сожаления о всех тех случаях, когда сам преследовал добычу и вгонял в такое же кошмарное состояние других. Только я не создан для страданий, во всяком случае не для своих собственных, и поэтому я мог думать лишь о том, что произошло со мной. Пропал мой Пассажир, а я был пуст и беззащитен, если кто-то и в самом деле шел по моим следам.

Должно быть, просто воображение разыгралось. Кто стал бы выслеживать Добропорядочного Декстера, бредущего по совершенно нормальному сфабрикованному существованию с радостной улыбкой, двумя детьми и новым залогом у организатора банкетов? Просто чтобы удостовериться, я глянул в зеркало заднего вида.

Конечно никого. Никто не крался с топором и глиняным горшком с нанесенным на нем именем Декстера. Потеря разума от одиночества делала меня глупцом.

На обочине шоссе Пальметто горела легковушка, и большинство водителей одолевали затор, либо с ревом объезжая его слева, либо нещадно сигналя и матерясь. Я съехал с шоссе и миновал склады возле аэропорта. В одном из складских помещений сразу за Шестьдесят девятой авеню без устали верещала охранная сигнализация, а трое мужчин грузили ящики в грузовик, не выказывая никакой спешки. Улыбнувшись, я махнул им рукой, но они не удостоили меня вниманием.

К такому ощущению я уже начинал привыкать. В последнее время меня, бедного пустого Декстера, не удостаивали вниманием все, за исключением, конечно, того — кем бы он ни был, — кто либо преследовал меня, либо не преследовал вообще.

Кстати, о пустом Декстере: то, как само по себе гладко я увильнул от перепалки с Ритой, оставило меня без обеда, а этого я терпеть не желал. В данный момент есть мне хотелось почти так же, как дышать.