Декстер во тьме - [49]

— Пошли! — велела она, и мы направились по коридору в одну из комнат для допроса.

Через несколько минут охранник доставил туда Халперна. Тот был в наручниках и выглядел еще хуже, чем тогда, когда мы его сюда привезли: небрит, всклокоченные волосы напоминают крысиное гнездо, взгляд могу описать только как затравленный, каким бы штампом это ни казалось. Он сидел на стуле, куда его пихнул охранник, сидел на самом краешке и пристально разглядывал свои лежавшие на столе руки.

Дебора кивнула охраннику, и тот вышел, встав у двери в коридоре. Дождалась, пока дверь закроется, и только потом обратилась к Халперну:

— Ну, Джерри, надеюсь, вы хорошо отдохнули ночью.

Халперн поднял голову, словно ее дернули веревкой, и вытаращился на Дебору:

— Что… вы что имеете в виду?

Дебора вскинула брови и мягко сказала:

— Ничего я не имею в виду, Джерри. Обычная вежливость.

Некоторое время он таращился на нее, потом вновь уронил голову и слабым, дрожащим голосом произнес:

— Я домой хочу.

— Уверена, что хотите, Джерри, — согласилась Дебора. — Только не могу я вас отпустить прямо сейчас.

Он лишь головой повел и неразборчиво что-то пробормотал.

— Что-что, Джерри?

— Я сказал, что, полагаю, я ничего не сделал, — сказал он, не поднимая головы.

— Ах, вы так полагаете? — спросила она. — А не должны ли мы быть как-то уверены в этом, прежде чем отпустить вас?

Он поднял голову, на этот раз очень медленно, и посмотрел на нее:

— Прошлой ночью… Есть что-то такое в пребывании здесь… — Он покачал головой. — Не знаю. Я не знаю.

— Вы же прежде бывали в таком месте, ведь так, Джерри? Когда были молоды, — напомнила Дебора, и он кивнул. — И это место заставило вас вспомнить кое о чем?

Халперн дернулся, будто Дебора плюнула ему в лицо.

— Я не… Это не память, — возразил он. — То был сон. Это должно быть сном.

Дебора кивала весьма понимающе:

— Что вам снилось, Джерри? — (Он тряхнул головой и уставился на нее, широко раскрыв рот.) — Поговорите об этом. Если это всего лишь сон, то чему он может навредить? — (Он знай себе тряс головой.) — Так что же вам снилось, Джерри? — повторила она вопрос, уже настойчивее, но все равно очень вежливо.

— Есть большая статуя, — начал он и замолчал, тряся головой; вид у него был такой, будто он удивлен, что слова соскочили с языка.

— Хорошо, — поощрила Дебора.

— Она… она и в самом деле большая, — продолжил он. — И в ней… такая… у нее в животе огонь горит.

— У нее живот есть? Что же это за статуя?

— Она такая большая! Бронзовое тело с двумя протянутыми руками, и руки двигаются вниз, чтобы… — Халперн сбился, потом пробормотал что-то.

— Что вы сказали, Джерри?

— Он сказал, что у нее бычья голова, — пояснил я, чувствуя, как у меня на загривке волосы встают дыбом.

— Руки опускаются, — говорил Халперн. — И я ощущаю… настоящее счастье. Не знаю почему. Душа поет. И я кладу двух девушек на эти руки. Режу их ножом, а руки поднимают их ко рту и бросают в огонь…

— Джерри, — еще мягче произносит Дебс, — на вашей одежде кровь, и она подпалена. — Он никак не отреагировал, и она продолжила: — Мы знаем, что у вас случаются затмения под воздействием чрезмерного стресса. — (Он молчал.) — Не может ли так быть, Джерри, что на вас нашло такое затмение, вы убили девушек и пришли домой? Не сознавая этого?

Халперн вновь принялся крутить головой, медленно, машинально.

— Вы можете предложить мне объяснение получше? — спросила Дебора.

— Где я мог найти такую статую? — произнес он. — Вот… как бы я, того, отыскал статую, и развел внутри нее огонь, и засунул девиц туда, и… как такое возможно? Как бы мог я совершить все это… и не знать?

Дебора посмотрела на меня — я пожал плечами. Вопрос справедливый. В конце концов, наверняка должен быть какой-то практический предел того, на что можно пойти в припадке лунатизма, а тут дело, похоже, заходило немного дальше.

— Тогда что же навеяло этот сон, Джерри? — спросила она.

— Все видят сны, — ответил он.

— А как же кровь попала на вашу одежду, Джерри?

— Это Уилкинс подстроил. У него не было другого выхода. Иного ответа нет.

Раздался стук в дверь, вошел сержант. Склонившись, он тихонько на ухо докладывал Деборе, и я придвинулся поближе, чтобы слышать.

— Адвокат этого парня воду мутит, — говорил сержант. — Заявляет, дескать, головы нашлись, когда его клиент сидел у нас, а потому должен быть признан невиновным. — Сержант повел плечами. — Не могу я не пускать его сюда.

— Ладно, — бросила Дебс. — Спасибо, Дейв.

Тот вновь повел плечами, выпрямился и ушел. Дебора посмотрела на меня.

— Что ж, — начал я, — по крайней мере, дело больше не кажется слишком легким.

Дебс опять обратилась к Халперну:

— Хорошо, Джерри. Позже мы еще поговорим.

Она встала и вышла из комнаты, а следом и я.

— Что мы думаем об этом? — поинтересовался я.

Она тряхнула головой:

— Господи, Декс, я не знаю! Мне тут серьезный прорыв нужен. — Она перестала вышагивать и повернулась ко мне. — Или это и вправду совершил он во время одного из своих затмений, а значит, все устроил, находясь в отключке, но такое невозможно.

— Вероятно, — сказал я.

— Или кто-то другой приложил кучу усилий, чтобы устроить это и подставить его, причем по времени точно подгадал под его затмения.