Декорации театра мод - [12]

— Прикрытием, — ответил он, — вывоза большой партии готового наркотика. Не правда ли, прекрасная идея? Вновь организованный театр мод едет за рубеж на гастроли и везет массу необходимых вещей. При этом едет на автобусах. Именно в то время, когда граница почти открыта. А среди тряпок спрятаны мешочки с наркотиком.

— Скажите, — спросил я Сафарова, — а почему театр мод? Почему все так сложно? Не проще ли было организовать вывоз как-то иначе, используя всеобщую неразбериху?

— Нет, — вдруг протрезвев, спокойным голосом возразил он. — Дело в том, что я сам буду участвовать в этой операции. При том всего лишь раз. Мне надоело здесь жить. Мне осточертели эти люди, их мелкие душонки и их не менее мелкие дела. Мне необходимо отсюда вырваться. Но я не хочу быть нищим там и потому решил рискнуть здесь. Но если я на это пошел, то мне хочется, чтобы все было сработано добротно и чуточку оригинально. В конце концов, это мое желание.

— Какая роль в этом деле Назы?

— Никакой. Она ничего не знает, почти ничего. Хотя, не скрою, кое-какие стоящие мысли подала именно она. Если наша операция не сорвется, она вернется сюда. Театр уже не будет нуждаться в инвестициях. Она расплатится со спонсорами и будет свободна в своем творчестве.

— Ну, а если дело прогорит, тогда как?

— Если все провалится, ей придется очень туго, — спокойно глядя мне в глаза, ответил Сафаров.

— Ну, а моя роль в этом деле? — начиная злиться, тихо произнес я, также глядя ему прямо в глаза.

— Вы нам мешаете. Сначала мы хотели вас убрать, но потом передумали. У вас, оказывается, есть очень влиятельные друзья, не желающие вашей смерти. Поэтому мы решили просто задержать вас здесь на некоторое время. Подальше от любопытных глаз. А пока в газетах будут печататься статьи под вашим именем, посвященные нашему театру. И они будут регулярно выходить в течение всего времени гастролей. А потом можете сколько угодно разоблачать нас. — И он, довольный произведенным эффектом, громко рассмеялся.

— Хорошо, — сказал я, — если мне уготована участь вашего соучастника, то не могли бы вы сказать, где находится лаборатория по обработке сырья?

— Лаборатория? — переспросил Сафаров, наливая себе очередную рюмку коньяка. — Недалеко.

Но сказать что-то более вразумительное он не успел. Дверь комнаты неожиданно распахнулась и вошел какой-то парень. Наклонившись, он что-то прошептал на ухо Сафарову. По сразу изменившемуся выражению лица моего собеседника было понятно, что наш разговор завершен.

Уже в приемной я машинально посмотрел в окно. В этот самый момент из только что подъехавшей машины показалась Наза. Она быстро, не смотря по сторонам, прошла в дом.

Меня провели в соседнюю комнату и оставили одного. Половину ее занимал письменный стол. Слева от него находился громоздкий, в человеческий рост комод.

Приезд Назы меня удивил. Я знал, что Сафаров официальный представитель спонсоров театра, но мне казалось, что она не должна бы знать, где он проводит свое свободное время.

Вдруг я услышал, как с треском захлопнулась дверь, а потом послышались какие-то возбужденные голоса. Разобрать слова было невозможно, но говорили явно двое — мужчина и женщина.

Внимательно обследовав комнату, я обнаружил, что там, где стоит комод, голоса слышны лучше. После долгих усилий мне удалось сдвинуть его в сторону. За ним я неожиданно обнаружил дверь, ведущую, по-видимому, в соседнюю комнату. Дверь была закрыта, но голоса стали вполне различимы.

Я не ошибся в своих предположениях. Говорили двое — Сафаров и Наза. Точнее, говорила она. Он же безуспешно пытался вставить в поток ее гневных слов хоть слово.

Из разговора я понял, что Наза обвиняет его в том, что он хочет, используя театр, осуществить контрабандный вывоз наркотика. И тем самым втянуть ее в преступление. Она гневно требовала, чтобы он обратился в правоохранительные органы и честно во всем признался.

Исчерпав все свои доводы, Наза, наконец, замолчала. И тогда я отчетливо услышал спокойный голос Сафарова.

ГЛАВА 7

— Послушай, а что по этому поводу думает Тельман? — спросил он.

В комнате воцарилась странная тишина.

— Тельман? — переспросила Наза. — А какое отношение он имеет к твоему делу?

— Прямое, — спокойно ответил Сафаров, — он также в нем участвует. Ты разве не знаешь?

— Нет, — каким-то глухим голосом ответила она.

— Разве? — с издевкой в голосе произнес он. — А что это за открытие, с которым он носится как с писаной торбой, а?

— Это — чистая наука.

— А у меня несколько иная информация, — невозмутимо продолжал Сафаров.

— Что ты от меня хочешь? — не выдержав его издевательского тона, крикнула Наза.

— Я хочу, чтобы ты уехала домой и дала мне возможность спокойно завершить наше общее дело, — громко и отчетливо ответил он.

В комнате как-то сразу стало тихо.

Ситуация явно накалялась. Мне необходимо было во что бы то ни стало вырваться отсюда. Вдруг меня осенило.

Я схватил в охапку журналы, лежащие на письменном столе, и свалил их небольшой горкой у двери. Нащупав в правом кармане брюк зажигалку, я прикурил последнюю в пачке сигарету, а потом поджег эту кипу бумаг.

Буквально через минуту вся комната заполнилась дымом. Не спеша я стал раскачивать комод из стороны в сторону. Когда он начал более или менее свободно скользить по полу, я передвинул его на середину комнаты, поставив боком к двери.