Декабристы - [58]

Памятник Пестелю в Тульчинове

Дом Пестеля в Тульчинове

Кондратий Федорович Рылеев. Рисунок О. Кипренского. Начало 1820-х гг.

Владимир Иванович Штейнгейль. Рисунок Е. Эстеррейха. 1823 г.

В доме Российско-американской компании на Мойке с 1824 года до ареста жил Рылеев и подолгу останавливался барон Штейнгейль

Титульный лист альманаха Кондратия Рылеева и Александра Бестужева «Полярная звезда» на 1825 год

Николай I перед строем лейб-гвардии Саперного батальона во дворе Зимнего дворца 14 декабря 1825 года. В. Максутов. 1861 г.

Восстание 14 декабря 1825 года. В. Тимм. 1853 г.

Вильгельм Кюхельбекер и Кондратий Рылеев на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. Рисунок А. Пушкина. Май — июль 1827 г.

Восстание на Сенатской площади. Рисунок К. Кольмана. Конец 1820-х — начало 1830-х гг.

Михаил Павлович Бестужев-Рюмин. Рисунок А. Ивановского (?). 1826 г.

Матвей Иванович Муравьев-Апостол. Рисунок Н. Уткина. 1823 г.

Штаб Черниговского пехотного полка в Василькове

МИХАИЛ БЕСТУЖЕВ-РЮМИН

Михаил Павлович Бестужев-Рюмин — едва ли не самая загадочная фигура в истории движения декабристов.

Противники оценили его вклад предельно высоко: 25-летний подпоручик был казнен вместе с лидером Южного общества П. И. Пестелем, организатором восстания 14 декабря К. Ф. Рылеевым, руководителем мятежа Черниговского полка С. И. Муравьевым-Апостолом и убийцей генерал-губернатора Петербурга П. Г. Каховским.

Вместе с именами Пестеля, Рылеева, Муравьева-Апостола и Каховского имя Бестужева-Рюмина стало своего рода символом. При этом сложилась парадоксальная ситуация: о других декабристах написаны многочисленные монографии и статьи, а биография, служба и конспиративная деятельность Бестужева-Рюмина оказались вне пристального внимания историков.

Ему посвящено крайне мало специальных исследований. Из наиболее известных — глава в книге С. Я. Штрайха «о пяти повешенных». По сути, это некомментированный свод показаний на следствии, мемуаров и фрагментов художественных произведений. Своего рода вольный пересказ тех же источников — статья Штрайха «Декабрист М. П. Бестужев-Рюмин». Биографию Бестужева-Рюмина написал также популярный ленинградский журналист В. Е. Василенко; правда, это скорее дежурный панегирик казненному декабристу, нежели аналитическая работа. Сравнительно небольшое по объему исследование Е. Н. Мачульского «Новые данные о биографии М. П. Бестужева-Рюмина» насыщено архивным материалом, однако посвящено раннему периоду жизни декабриста — содержит сведения о его детстве и службе в гвардии^{418}.

Конечно, Бестужев-Рюмин всегда упоминается в работах о подполковнике С. И. Муравьеве-Апостоле, о деятельности Южного общества и движении декабристов в целом. Но общий тон этих работ задан фразой, вскользь сказанной Пестелем на следствии: Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин «составляют, так сказать, одного человека»^{419}.

В начале 1950-х годов известный декабристовед М. К. Азадовский утверждал, что в дореволюционной историографии Бестужева-Рюмина «часто изображали как “тень” Сергея Муравьева-Апостола, как послушного и преданного исполнителя его планов и замыслов, но не проявлявшего собственной инициативы», зато позже усилиями советских историков такое положение было исправлено. Сходное мнение высказал в 1975 году Е. Н. Мачульский: «Только в советское время, благодаря глубокому и разностороннему изучению материалов по истории движения декабристов, его роль в Южном обществе и сама личность декабриста получили достойную оценку в трудах историков»^{420}.

Но ни в 1950-х, ни в 1970-х годах ситуация кардинально не менялась — более того, в наши дни она осталась такой же. Никакого «нового взгляда» на роль и место Бестужева-Рюмина в истории декабризма не появилось. По-прежнему на виду — Сергей Муравьев-Апостол, которого Л. Н. Толстой назвал «одним из лучших людей того, да и всякого времени»^{421}. Муравьев-Апостол «заслонил» своего младшего друга.

Судить о Бестужеве-Рюмине трудно и по причине скудости личного наследия. Во-первых, он мало что оставил в архивах современников. Во-вторых, перед арестом 3 января 1826 года у декабриста было достаточно времени для уничтожения собственного архива, что он, как известно, и сделал.

Тем не менее главный комплекс документов, с достаточной полнотой характеризующий роль Бестужева-Рюмина в Южном обществе — следственное дело, — прекрасно сохранился и был опубликован в девятом томе серии «Восстание декабристов: Документы и материалы»^{422}. Сведения о Бестужеве-Рюмине содержат и десятки других, также опубликованных следственных дел. То, что они не привлекали особого внимания историков, — результат традиционного восприятия Бестужева-Рюмина как «тени великого человека».

Попытаемся уточнить биографические данные и определить истинную роль М. П. Бестужева-Рюмина в Южном обществе.

Род Бестужевых-Рюминых достаточно знатный. Племянник декабриста, известный историк К. Н. Бестужев-Рюмин писал: «По семейному преданию, подкрепленному грамотою, выданною в 1698 году от герольда герцогства Кентского, род наш происходит из Англии, откуда выехал в 1409 году Гавриил Бест. Предок наш Федор Глазастый был братом Даниила Красного, предка графской линии». При Петре Великом, продолжает историк, «жил мой прапрадед Дмитрий Андреевич»; в 1713 году он ездил «в Турцию гонцом и привез ратификацию Прутского мира; за это Петр пожаловал ему свой портрет»