Декабристы - [35]

.

Иными словами, заговор явно «перезрел». Стало ясно, что еще немного — и он может совсем развалиться или просто будет раскрыт правительством. Наступал решающий момент: заговорщики должны были или разойтись, или начать действия. Документы свидетельствуют: несмотря на все колебания и сомнения, оба южных лидера выбирают второе. Революция в России была целью их жизни, и отказаться от этой цели они, скорее всего, не могли.

С лета 1825 года Пестель начал усиленно готовить революционное выступление. Его дата постоянно менялась и уточнялась. И, наконец, в ноябре, после того как заговорщики узнал и о смерти императора Александра 1, выступление было назначено на 1 января 1826 года.

О существовании «плана 1-го генваря», как называли его сами заговорщики, хорошо известно историкам. Упоминания о нем присутствуют на страницах показаний большинства служивших в штабе 2-й армии членов Южного общества. Однако конкретное содержание этого плана осталось неизвестно исследователям. Декабристы на следствии старались говорить на эту тему как можно меньше. Чтобы это конкретное содержание выявить, необходимо вновь обратиться к методу исторической реконструкции и попытаться совместить официальные показания заговорщиков на следствии с документами, характеризующими их служебную деятельность в конце 1825 года.

Документы свидетельствуют: первой проблемой, с которой столкнулся Пестель при разработке плана революционного выступления 2-й армии, была проблема координации действий главных участников организации. В то время в Тульчине (Подольская губерния) служил только Юшневский, а остальные руководители заговора находились в различных населенных пунктах Киевской губернии. Сам Пестель, получив в 1821 году под свою команду Вятский полк, переехал из Тульчина в селение Линцы, место дислокации армейского штаба. Далеко от Тульчина служил и генерал Волконский: штаб 19-й пехотной дивизии, которой он временно командовал, находился в Умани. В деревне Каменке жил отставной полковник Василий Давыдов. Недалеко от Киева, в городе Василькове, служил председатель Васильковской управы подполковник Сергей Муравьев-Апостол. Он не был посвящен в планы Пестеля, но горел желанием немедленного «революционного действия». Его надо было постоянно держать под контролем, «дабы по случаю тогдашних обстоятельств он не начал бы неосторожно»^{244}.

Чтобы решить проблему взаимодействия с остальными руководителями заговора, в конце октября 1825 года Пестель ушел с должности председателя Тульчинской управы Южного общества, которую оставил за собой в момент основания общества. Председателем управы по его настоянию и с согласия Юшневского был назначен штабс-ротмистр Барятинский, старший адъютант командующего, «слепо и беспрекословно» преданный Пестелю^{245}.

Барятинский должен был находиться «в непосредственной зависимости» от постоянно присутствовавшего в Тульчине Юшневского, выполнять все его приказания. При назначении Пестель дал ему «наставления» «стараться поддерживать дух в членах, говорить с ними чаще о делах общества, и для того их по нескольку собирать». Главной же задачей нового председателя было «устроить коммуникацию» между Тульчином и Линцами^{246}.

Именно в это время из в целом аморфного состава Тульчинской управы выделяется, по определению С. Н. Чернова, «более или менее спаянный кружок» молодых офицеров-квартирмейстеров, лично преданных председателю Директории. Позже, на следствии, участники этого кружка проявили нехарактерные для большинства декабристов «выдержанность и крепость» — и это, по мнению Чернова, «показывает, какую надежную силу имел в своем распоряжении Пестель»^{247}.

Этот кружок, в который входили Н. А. Крюков, А. И. Черкасов, Н. А. Загорецкий, Н. Ф. Заикин, братья Н. С. и П. С. Бобрищевы-Пушкины, признал начальство Барятинского, и его члены начали осуществлять столь необходимую для успешного начала революции «коммуникацию»^{248}.

Представляется, что активность их была обусловлена не только необходимостью осуществлять связь между главными действующими лицами заговора. Уместно предположить, что именно им предстояло проложить маршрут мятежной армии на столицу. В задачу квартирмейстеров входило прежде всего определение «военных дорог», по которым предстояло двигаться армии. Они же должны были выяснить места возможных стоянок войск, пути подвоза к этим местам продовольствия — без этого поход не мог даже начаться.

И тульчинским квартирмейстерам была в 1825 году предоставлена неплохая возможность выполнить эту работу: и в окрестностях Тульчина, и в Подольской и Киевской губерниях шли топографические съемки местности, в которых все они так или иначе были задействованы. Таким образом, они могли исполнять поручения руководства заговора почти легально, свободно передвигаясь по тем губерниям, по которым должна была пройти мятежная армия. Сохранилось свидетельство квартирмейстерского поручика Николая Бобрищева-Пушкина, что в курсе предположений Пестеля был даже генерал-квартирмейстер 2-й армии генерал-майор Хоментовский^{249}.

Но для организации похода на столицу прокладки маршрута было мало. Предстояло обеспечить армию продовольствием. И здесь особая ставка была сделана на Юшневского, поскольку продовольственное обеспечение войск было его прямой обязанностью. И действия Юшневского во второй половине 1825 года свидетельствуют о том, что он на самом деле активно готовился к походу. Как и положено генерал-интенданту, он начал — в рамках своих возможностей — концентрировать запасы продовольствия и фуража на узловых точках будущего сбора войск.