Дефиле с револьвером - [13]

— Ну, вроде бы… — я закашлялась, потому что у меня было такое чувство, как будто в горле застрял ком, — я ничего не заметила.

Я сказала это так уверенно, как могла. Потом я начала рассказывать о своей поездке, как я радовалась свежему ветру, как набрала скорость и как неожиданно мой автомобиль начало кидать из стороны в сторону.

— Это был кошмарный момент, когда я поняла, что переднее левое колесо заклинило. Я не знала, что делать, и тогда я начала давить на тормоз. Это последнее, что я помню, пришла в себя я уже на обочине дороги.

— У вас нет никаких предположений, почему колесо так повело себя?

— Врач в больнице порекомендовал мне думать об аварии как можно меньше.

— Ну, может быть, это был и хороший совет с врачебной точки зрения, но все же?

— Господин комиссар, я думаю, что не стоит сейчас испытывать наше терпение, — перебил Лотар. — Что с машиной?

— С ней кое-что сделали. Все было подстроено так, чтобы человек, поехавший на этой машине, неизбежно попал в аварию.

Я не могла вымолвить ни слова. Кровь бросилась мне в лицо, и все поплыло перед глазами — и лес, и дорога. Но мужчины, сидящие рядом со мной, казалось, ничего не заметили.

— Как это обнаружили? — сердито спросил Лотар.

Комиссар Каюс вытащил сигарету из пачки и закурил.

— Убийце не повезло: левая сторона машины почти не пострадала. Выведенное из строя колесо тоже оказалось целым. Таким образом, эксперты легко установили, что над машиной кто-то потрудился.

Мое подсознание сопротивлялось, я не хотела подробностей. Мне хватило знания, что на меня было совершено два покушения. И была благодарна комиссару, протянувшему мне пачку сигарет. Первую затяжку я сделала как утопающий, который глотает спасительный воздух. Я докурила и поняла, что немного успокоилась.

— Что сделали с моей машиной? — спросила я.

Ответ комиссара был исчерпывающим:

— Преступник был совершенно спокоен, никуда не торопился. Сначала он снял колпак с колеса, затем колпачок с втулки и выдернул шплинт, фиксирующий подшипник. Так он мог быть уверен, что на большой скорости колесо не послушается тормоза. Итог: жертва мертва, машина превращается в металлолом, никаких следов и никаких подозрений в том, что авария была не случайной. Прекрасная идея, но, к счастью, расчеты не оправдались. — Комиссар пристально посмотрел вдаль. Где-то журчал ручей.

Пели птицы. Кругом все было так романтично, а мы сидели и говорили об убийце. Убийце, чьей жертвой должна была стать я.

Каюс снова начал буравить изнутри щеку. Потом он громко сказал:

— То, что произошло сегодня в лесу, не было тщательно подготовлено. Возможно, убийца просто занервничал и поэтому начал стрелять.

Он приобнял меня:

— Простите, фрау фон Берг, что я все это на вас так сразу вывалил. Но вы должны понимать, что положение действительно серьезное. Скажите мне, есть ли у вас какие-либо предположения: кто может желать вашей смерти и почему? Может быть, недавно произошло что-то такое, что способно повлечь за собой убийство?

— Ну конечно! — воскликнул Лотар. — Мелани, ты была права, вчера вечером там действительно кто-то был. Покажи комиссару зажим для галстука, который нашел Эрик.

— Он дома, в моем столе, — сказала я устало.

— Давайте-ка поподробнее. О чем речь?

— Слишком долго объяснять, — ответила я. — Вчера вечером, после того как я проводила доктора Деблинга до машины, я пошла обратно к дому и мне показалось, что на террасе человек. Он тотчас же исчез.

— Пропало что-нибудь? — осведомился комиссар.

— Нет, но…

— Продолжайте, — подбодрил он меня.

— На столе стоял бокал с виски. Из него пила я. Однако когда я уходила, он был пуст. Я это точно помню.

— Вы пили из него после возвращения? — Вопрос прозвучал как выстрел.

— Нет, я случайно смахнула стакан со стола. Он вдребезги разбился.

Герберт Каюс покачал головой:

— Снова счастливый случай, фрау фон Берг. Если бы вы выпили виски…

— Вы думаете, там был яд? — сказал Лотар севшим голосом.

— Я почти уверен.

— Но это… — я сглотнула, — это нужно еще проверить. О! Я не выкинула тряпку, которой вытирала пролившееся виски. Она должна лежать возле мусорного ведра.

— Мы обязательно сделаем анализ. А куда вы дели осколки?

— Думаю, они уже в мусорной куче.

— Великолепно! С вами произошло еще что-нибудь? Вы, кажется, упоминали о каком-то галстучном зажиме.

Я начала пересказывать вчерашние события, и, пока я говорила, меня не оставляло ощущение, что вот-вот я вспомню что-то очень важное, но мысль никак не хотела оформиться.

— Мне кажется, я уже видела на ком-то этот зажим.

Две пары глаз испытующе уставились на меня. Я попыталась улыбнуться:

— Но, господа, я никак не могу вспомнить. Я уверена только в том, что видела его совсем недавно.

— Вы в этом абсолютно уверены? — спросил Каюс.

— Да, это весьма необычная вещь, к тому же моя профессия предполагает наличие хорошей зрительной памяти. Я уверена, что рано или поздно вспомню, чья это вещь.

— Это очень помогло бы следствию. Вы хотите мне рассказать еще что-нибудь? Пожалуйста, подумайте хорошо, важна любая мелочь. — Он откинулся назад и достал из пачки очередную сигарету.

Я задумалась. Что еще я должна рассказать? Про звонок Клаузена? Сомневаюсь, что он имеет какое-то отношение к происходящему. Но, впрочем, не мне об этом судить.