– М…, м…, м…., – промычала она, потом разбежалась и прыгнула в воду.
Видели, как к берегу бежала девочка, но в воду шлепнулась небольшая рыбка.
А потом на берегу сидела одинокая женщина. Да, да, та самая из деревни, которая нашла Русалку, видела её встречу с матерью, но опоздала на миг, и потеряла её теперь навсегда.
Прошло время. Я сам видел, как приходит на берег реки одинокая женщина, как подплывает к берегу золотистая рыбка, и они долго-долго смотрят друг на друга.
– Хорошо ли тебе, доченька?
Рыбка открывает и закрывает рот, а из глаз её текут слезы. Я сам видел и теперь уверен, что рыбы тоже плачут, а если кто говорит другое, пусть сходит на тот берег.
Шли однажды по лесу заяц и ёж. А день жаркий был. Солнце нещадно палило со своей вышины. Идти друзьям далеко было. В дороге, дело известное, пить хочется особенно. Скоро почувствовали жажду оба. Идут и рассуждают про то, сколько бы холодной воды сейчас каждый из них выпил. Ну а разговор о воде только подогревал жажду. На их беду ни родника, ни лужицы на дороге не было.
А жажда настолько стала нестерпимой, что и идти сил не стало. Но тут, откуда ни возьмись, кувшин с водой. Увидели его друзья одновременно, одновременно и подбежали к нему.
– Сейчас я отопью половину, а потом ты напьешься, – предложил заяц.
– А почему ты сначала, а не я? – проворчал еж.
– Потому что я первый увидел кувшин!
– Нет, я первый его увидел!
– Я первый подбежал к нему!
– Нет, это я первый подбежал к нему!
Одним словом, заспорили, даже чуть не подрались.
– Тогда давай разделим кувшин, – прокричал в запальчивости заяц.
– А как?
– Мне верх, тебе низ.
– Нет, не пойдет так, давай пополам, одна половина тебе, а другая мне.
– А как это сделать?
– Очень просто, палкой расколем пополам, а там разыграем, кому какая половина достанется.
Сказано – сделано. Еж размахнулся палкой, да хрясть по кувшину. Кувшин вдребезги, вода во все стороны. Облизнулись друзья, а делать нечего. Так и поплелись, несолоно хлебавши.
А у вас порой не бывает так? То-то, прежде чем делить да ссориться, подумайте о горшке с водой, а то, не ровен час, с одними черепками останешься!
Голуби парили высоко в небе. Они были прекрасными летунами. Один круг, другой, третий… десятый. И был красив их полет.
А на вершине тополя сидела и скучала одинокая ворона. Она изредка смотрела на паривших в небе голубей и ворчала.
– Чего разлетались? Какая польза от их полетов, одна мука, да и только! Там нет ни крошек, ни мошек, ни воды прозрачной, даже несчастной корочки хлеба не отыщешь.
Наконец, усталые голуби один за другим опустились на крышу сарая. Ворона не выдержала и подлетела к ним.
– Вам больше делать нечего, что ли, как устраивать бестолковые полеты?
Голуби повернули в её сторону головки, но ничего не ответили, а один за другим стали залетать в клетку.
– Ну погодите, оглохли вы в небе, что ли? К вам обращается всеми уважаемая ворона, а вы воротите свои глупые носы.
Вожак подумал и не стал улетать.
– Да нет, мы не оглохли в небе.
– Тогда чего разговаривать не хотите?
– О чем?
– Да вот, я спрашиваю, чего вас по небесам носит бестолку?
– А ты поднимись, и узнаешь сама.
– Была охота, да и подруги засмеют, когда узнают об этом.
– Ну, если так…
Вожак расправил крылья и полетел к своей стае.
Ворона еще поворчала и опять уселась на макушке тополя.
– А чего, стоит и мне разочек попробовать, – подумала она, – вдруг я найду там такое, чего не знала раньше?
Сказано и сделано. Ворона взмахнула крыльями и устремилась ввысь. Один круг, другой, третий… десятый. Она посмотрела на землю и даже охнула. Так высоко не залетала еще ни одна ворона. Она кружила в этой вышине, крутила головой в разные стороны, но ничего интересного для себя не находила. Изрядно устав, ворона опустилась на ветку тополя, проклиная этих бестолковых голубей.
Прошли годы. Уже не было на том месте сарая с голубями, спилили старый тополь, на его месте вырос молодой, еще более красивый и раскидистый, а на самом верху сидела и дремала дряхлая ворона. И ей снился тот далекий полет, когда она залетела туда, куда не залетала еще ни одна ворона. И это был самый лучший сон в её жизни.
Ручеек весело бежал по камешкам, которыми устлано было его дно, и распевал свою веселую песенку. В ней он рассказывал о своем житье-бытье, вспоминал, как весной и осенью воды наполняли его по самые берега. Тогда становился он сильным и могучим. Как зимой прятался от холодов под корочкой льда, затихал. И только чуткие уши зверюшек могли услышать его тоненький голосок.
Жаркое солнце светило со своей вышины, согревая каждый росточек, каждую былинку, каждый кустик. А его прозрачная вода оставалась холодной.
Тысячи мошек, букашек, червяков, жучков спешили к нему, чтобы утолить жажду. Даже важный лось время от времени опускал к нему свою большую голову и долго пил прохладную воду. В особо жаркие дни прилетали птицы и ополаскивали в нем свои перышки.
Много лет журчал ручеек, так много, что даже старый филин не помнил, когда впервые услышал его песенку.
Недалеко от ручейка свила свое гнездо ворона. Все бы ничего, но взбрело ей в голову, что ручеек мешает спокойно спать. Сначала на него ворчала, потом сердито каркала, наконец, не выдержала и пошла с жалобой к барсуку, который избран был главным правителем леса.