Дедушка и музыка - [17]
Сенашкин сошел со сцены и встал, потупив голову, около окна.
24
Я думал, что все сразу заспорят и примутся ругать Сенашкина, но в зале было тихо, и я не стал выключать проигрыватель.
Наверное, колхозников так же, как раньше меня, музыка, не спрашивая, нравится она или нет, просто захватила и заставила себя слушать.
Но вот когда музыка кончилась, после минутного молчания поднялся настоящий шум. Выступило несколько человек, и все беспощадно ругали Сенашкина. Другие что-то кричали из зала. Разобрать их слова было невозможно. А Сенашкин все стоял, ссутулившись, около окна и слушал. Жуков что-то торопливо записывал на бумажке.
Тут женщина из президиума, когда в зале стало немного тише, сказала:
— Ну, что ж! Все правильно говорили. И я скажу: нелегко ему было признаться. Трудней, чем пропить общее добро. А что стоило задуматься? Мы вот честные люди и живем честно, и про эту обратную связь ничего не слышали, и все равно, конечно, полезно узнать, что иногда с совестью происходит по научному объяснению. Если согласны, постановим так: «Под суд не отдавать, как осознавшего и первый раз предавшего себя и других. А ущерб возместить. И в снабженцах оставить. Кто «за»?
Сенашкин как-то съежился в ожидании, но «за» проголосовали все. Даже археолог и его девушка.
— Порешили, — сказала женщина и грозно позвала: — Ляпунов! Иди, иди на глаза. Не прячься. Догадываемся, кто второй!..
Но Ляпунов не выходил. Наверно, он струсил и смылся из клуба.
— Ладно, товарищи, и ему отвечать придется. Видать, совести у этого человека нет больше ни на грош. — Она поманила меня к себе, отдернув занавес, и я подошел к столу, стараясь смотреть в одну точку. — Думаю, надо нам сказать спасибо товарищу…
— Жукову и Егору, — подсказал я.
— Ну, Жукова еще рано хвалить. Озорной больно, а вот тебе спасибо. За хорошую музыку.
— А я предлагаю, — вдруг сказала с места Настя, и я с ужасом ждал, что она сейчас предложит наказать нас за платок и раздразнивание быка. — Я предлагаю начислить ему трудодни за помощь в ликвидации ошибок снабженца колхоза!
Все захохотали. Настя покраснела, а я с радостью разглядел платок на ее плечах.
— И еще предлагаю выписывать ему за пользу, которую он еще принесет колхозу, сливки. Вон он какой худенький!
— Мне не надо сливок и трудодней, — сказал я, осмелев. — Это не моя музыка, а Бетховена. Скажите спасибо Бетховену. Он, глухой, сочинял для человечества! И хотел, чтобы мы были красивыми людьми. Жуков читал про это в книжке. А кибернетика — высшее достижение разума!.. — и в тот момент, когда я хотел пофантазировать насчет внедрения кибернетики в сельскую жизнь, голос у меня сорвался от волнения и пропали все слова.
Выручил меня Жуков. Он неожиданно вышел на сцену и тоже, волнуясь и часто заглядывая в бумажку, рассказал о наших опытах с музыкой и горохом и что из этого может выйти при полной звукофикации.
Потом он потребовал, чтобы ребят учили водить тракторы и машины, а в школе организовали кружок по кибернетике. Иначе и он, и многие другие убегут в город от скуки. Ребята и девчонки после этих слов закричали с мест:
— Давно пора!
— От вас не дождешься!
— Не желаем валяться на печи, как тыщу лет назад!
— Только обещаете!
Какая-то бабушка спросила у Жукова:
— А редиска будет расти под музыку?
Жуков хотел ответить, но ему помешала Настя, поднявшаяся на сцену. Она пообещала, что комсомольцы сотрут рано или поздно грань между городом и деревней, а я подумал: «С водопроводом плохо у них дело. Хуже, чем в древнем Риме!» — и вспомнил, как, опускаясь на дно, сначала звонко, потом все глуше гремит ведро, отскакивая от сруба колодца, и медленно вытягивается сухая цепь и становится влажной, и вот уже дышит на тебя студеным холодом подернутый рябью кружок воды…
«Водопровод необходим, конечно, а колодец можно оставить для удовольствия», — решил я.
Настя уже говорила про Бетховена:
— Я читала, как трудно было этому человеку. Он не слышал того, что писал, и того, о чем писал. Это страшно. И тогда ему не могли помочь. А теперь мы разве не можем помочь деду Аленкину? Тут звучала музыка, а он, бедняга, спрашивает: «Ась? Ась?» — До каких же пор он будет плохо слышать?
Я посмотрел на дедушку, сидевшего в первом ряду, который, приложив ладонь к уху, пытался разобрать, о чем это говорится со сцены.
— Почему мы ему ничего не подарили, когда он уходил на пенсию? Жалко было? Я предлагаю купить деду Аленкину слуховой аппарат. Он тоже хочет слышать то, что слышим мы: и музыку, и смех, и кукареку! Кроме того, дед работает сторожем в сельпо!
Тут снова все рассмеялись и без долгих слов подняли руки. И мы с Жуковым подняли, и дед Аленкин тоже поднял, даже не догадываясь, за что он проголосовал.
Настя отвела меня и Жукова за занавес и сказала:
— Мордай повеселел. У него аппетит появился. Наверно, оттого, что вы его красным дразнили. А если бы не повеселел, я бы вам за платок знаете что сделала? Тореадоры нашлись!
25
Встал археолог и, перекричав всех, попросил слова.
— Товарищи! Я на вашем интересном собрании человек посторонний. Однако пришел сюда специально для того, чтобы сказать вам: стыдно! Да! Не удивляйтесь! Стыдно. Здесь увлекательно фантазировали, но я буду говорить о прошлом. В пяти километрах отсюда на земле вашего колхоза находится уникальный памятник русской старины. Деревянная церковь XVI века.
Главный герой повести «Николай Николаевич» – молодой московский вор-карманник, принятый на работу в научно-исследовательский институт в качестве донора спермы. Эта повесть – лирическое произведение о высокой и чистой любви, написанное на семьдесят процентов матерными словами.
Для многих из вас герой этой книги — Алёша Сероглазов и его друг, славный и умный пёс Кыш — старые знакомые. В новой повести вы встретитесь с Алёшей и Кышем в Крыму. И, конечно же, переживёте вместе с ними много весёлых, а иногда и опасных приключений. Ведь Алёша, Кыш и их новые друзья — крымские мальчишки и девчонки — пойдут по следу «дикарей», которые ранили в горах оленёнка, устроили лесной пожар и чуть-чуть не погубили золотую рыбку. В общем, наши герои будут бороться за то, чтобы люди относились с любовью и уважением к природе, к зверью, к рыбам, к птицам и к прекрасным творениям, созданным самим человеком.
В эту книгу входят замечательная повесть "Черно-бурая лиса" и четыре рассказа известного писателя Юза Алешковского. Во всех произведениях рассказывается о ребятах, их школьных делах, дружбе, отношениях со взрослыми. Но самое главное здесь — проблема доверия к подрастающему человеку.
Роман Юза Алешковского «Рука» (1977, опубл. 1980 в США) написан в форме монолога сотрудника КГБ, мстящего за убитых большевиками родителей. Месть является единственной причиной, по которой главный герой делает карьеру в карательных органах, становится телохранителем Сталина, а кончает душевной опустошенностью...
Мне жаль, что нынешний Юз-прозаик, даже – представьте себе, романист – романист, поставим так ударение, – как-то заслонил его раннюю лирику, его старые песни. В тех первых песнях – я их все-таки больше всего люблю, может быть, потому, что иные из них рождались у меня на глазах, – что он делал в тех песнях? Он в них послал весь этот наш советский порядок на то самое. Но сделал это не как хулиган, а как поэт, у которого песни стали фольклором и потеряли автора. В позапрошлом веке было такое – «Среди долины ровныя…», «Не слышно шуму городского…», «Степь да степь кругом…».
Для первоклассника Алеши Сероглазова по прозвищу Двапортфеля маленький щенок Кыш — самая преданная и умная собака на свете.О приключениях этих двух верных друзей, постоянно попадающих в разные передряги, рассказывают увлекательные и добрые повести Юза Алешковского.
«С гордо поднятой головой расхаживает Климка по заводу, как доменщик. Эти рослые, сильные, опаленные пламенем люди, одетые в брезент, точно в броню, считаются в заводе главными и держатся смело, уверенно, спокойно. Как равный, Климка угощает доменщиков папиросами, а иногда сам просит закурить. Закурив, начинает серьезный, взрослый разговор, начинает всегда одинаково: — Как поживает, порабатывает наша Домна Терентьевна? Так рабочие окрестили свою доменную печь. Он держит себя везде, во всем на равной ноге с доменщиками.
Иногда животные ведут себя совсем как люди. Они могут хотеть того же что и люди. Быть признанными сородичами. Комфортно жить и ничего для этого не делать. И так же часто как в нашей жизни в жизни животных встречаются обман и коварство. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.
Документальная повесть о жизни семьи лесника в дореволюционной России.Издание второеЗа плечами у Григория Федоровича Кругликова, старого рабочего, долгая трудовая жизнь. Немало ему пришлось на своем веку и поработать, и повоевать. В этой книге он рассказывает о дружной и работящей семье лесника, в которой прошло его далекое детство.
![Девять возвращений [Повести и рассказы]](/storage/book-covers/ed/ed7af831d7446cc273c19395f0b07a748a40724c.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Путешествие Эдди и его компаньонки в Америку закончилось неудачно, зато сопровождалось несусветными событиями и невероятными встречами. «Ужасные времена» — последняя книга трилогии об Эдди Диккенсе.