Децема 1,5 - [58]

— Ну так отлично! Таким и должен быть босс, разве не так? Не отдавать предпочтения никому, даже если речь идет о собственных детях? Будь ты таким же, я бы уже давно смогла себя проявить. Ты и отец гордились бы мной.

— Гордиться трупами я не привык.

— Иди ты к дьяволу! Какого ляда ты меня хоронишь? Хочешь сказать, что итогом твоего воспитания должна стать смерть в первом же сражении? Теперь я не просто хочу туда пойти. Мне это необходимо сделать, а то ты вдруг возомнил себя Предвечным.

— Да ты хоть представляешь, — вцепившись в мое предплечье своими пальцами, он хорошенько меня встряхнул. Так, что у меня клацнули зубы. — Представляешь, на что это похоже?

— Беда как раз-таки в том, что нет.

— Это тебе не тренировка! Тебе кажется, что я жесток? Да ты знать не знаешь, что такое настоящая жестокость.

Настоящая боль. Смерть. Ты не услышишь, как она подберётся к тебе. Не увидишь ее. Ты даже не поймешь, что уже мертва, — черты его лица смягчились, и Индра со вздохом прошептал: — Я просто не хочу, чтобы ты менялась.

— Да, я уже поняла, что ты предпочитаешь видеть меня вечным ребенком. Тогда как я уже родилась взрослой. И к чему эти разговоры о жестокости? Расскажи про неё кому-нибудь другому, не «меченому». О, например, своему отцу.

Спорим, он слышит о подобном понятии впервые…

— Не выводи меня! — тряхнул меня с новой силой Индра, заставляя зашипеть. — Отнимаешь мое драгоценное время.

Этот разговор мог бы с легкостью уместить в одно простое «да».

— Твоё. Согласна.

— Мастер, — окликнул меня голос Бартла, и я повернулась к полигону, проглотив грубое проклятье.

Солдаты прекратили тренировку, с бесстыдно пристальным вниманием наблюдая за семейной ссорой своего начальства. Стоящий внизу Тартар водил угрюмым взглядом от меня к Индре и обратно. Его раздражение было очевидно и, что говорить, законно.

Знаю, это уже не первый раз.

— Не позорь меня перед ними, — прошипела я, пытаясь освободить руку из его хватки. — Ты хоть понимаешь, какое это унижение…

— Учения закончены, Бартл, — обращаясь к Тартару, брат смотрел на меня. — И передай бойцам карательного, что их командир останется на базе, дабы на личном примере показать, что такое «безграничная покорность и преданность своему наставнику».

— Да хрена лысого я соглашусь с этим бредом. У тебя нет никаких прав поступать со мной столь гадко!

— Значит я получу эти права, — с вызывающей убежденностью ответил он, отпуская меня.

Провожая брата негодующим взглядом, я пыталась разобраться в смысле его последних слов. Право распоряжаться мной по своему усмотрению есть лишь у босса Нойран. Каким же образом Индра собирался получить такую власть?

Конечно, мои страшные предположения оказались просто глупой выдумкой воспаленного воображения: брат не собирался становиться узурпатором.

Последняя неделя перед моим отбытием проходила в режиме нон-стоп: никогда еще мне не приходилось решать столько проблем в такие сжатые сроки. Бесконечные переговоры, уточнение координат и военных планов, изучение карт с учетом поступающих едва ли не каждый час данных разведки, решение финансовых вопросов. Несмотря на непомерную усталость и не сходящую дрожь волнения, я была рада, ведь такой график не позволял мне думать об Индре.

Не думать о нём было нелегко, ведь по всей базе начали ходить гнусные слухи о его ссоре с отцом. Идиоты. Эти сплетники просто отказывались понимать, что Иберия для Индры не просто отец и босс, а бог. Да брат скорее себе язык отрежет, чем будет ему прекословить или пытаться идти поперек. Тем более, зачем Индре на чем-то настаивать?

Он мог просто вежливо попросить отца, и тот бы не отказал своему драгоценному наследнику ни в чем.

Я, правда, верила, что нет таких вещей, глядя на которые Индра сказал бы «дай», а его отец ответил бы «нет». Познать всю глубину своего заблуждения мне пришлось как раз через эту самую неделю.

Иберия вызвал меня к себе. Честно признаться, его кабинет нагонял на меня жуткую апатию. Место, где царствовала его величественная мысль, отличалось простором и великолепным убранством. Окруженный светлыми стенами и мебелью в тон, Его Величество казался восседающим на облаках божеством. Все великолепие обзора в такие моменты портило лишь мое присутствие.

Не ожидая увидеть в этой комнате еще и Индру, я растерялась, застыв на пороге. Брат сидел спиной ко мне, удобно разместившись в одном из глубоких кресел.

— Проходи, — кинул мне через плечо Иберия. Стоя у широкого окна, он любовался цветением роскошного сада. По его лицу блуждала задумчивость. — Сядь.

— Брат, — сухо улыбнулась я, располагаясь в кресле по соседству с Индрой.

Даже не верится, что мы не виделись с ним с тех пор, как он позволил себе в очередной раз унизить меня перед моими же подчиненными. Эта неделя его мало изменила, он был все так же свеж, горд и источал вселенское спокойствие. В отличие от меня.

— Выглядишь уставшей, милая Эла, — отметил вскользь Иберия, проходя к своему столу. — Эта должность и связанная с ней ответственность отрицательно сказываются на цвете твоего лица.

— Цвет лица? Надеюсь, это единственное, в чем мой господин может меня упрекнуть?