Децема 1,5 - [56]

— Тогда почему она не реагирует подобным образом на меня? — уточнил Индра, сохранявший до этого момента угрюмое молчание. — Мои прикосновения не вызывают в ней ничего подобного.

— Конечно, ведь мастер Эла считает вас своим братом и… прощу прощения, никогда не подумает над тем, что ваши действия могут нести сексуальный подтекст.

— Ясно, — глухо, как эхо, отозвался Индра. — И как это лечится?

— От страха, особенно такого глубокого и коварного, нет лекарства, — развел руками док. — Можно смириться и жить с фобией. Либо попытаться ее победить, игнорируя риск усугубить свое состояние. Ведь про такие вещи говорят «клин клином вышибают».

— К-как… в смысле? — промолвила я невнятно.

— Представьте себе вещи, неприемлемые для вас в связи со случившимся инцидентом, — посоветовал мужчина, и я задумалась.

Все самое неприемлемое и пугающее теперь ассоциировалось у меня с безумным альбиносом из Децемы.

Меня трясло от одной мысли о вероятности встретиться с Дисом взглядами.

Находиться с Дисом в одной комнате.

Заговорить с Дисом.

Осуществить рукопожатие в перчатках.

Позволить рукопожатие без них.

Или прикосновение другого, более интимного характера.

П-поцелуй.

А еще… надеть платье и показаться в нём на публике.

Обхватив себя руками, словно поддерживая, я медленно подняла глаза на Вайфреда.

— Чтобы победить фобию вам придется пройти через все это, — с профессиональной невозмутимостью огласил он.

— Нет уж, — бросила я сипло, посмотрев на Индру, который отчего-то воспринял эту новость весьма болезненно. — Я же как-то жила все это время. Без всяких этих поцелуев и прочей глупости. И чувствовала себя превосходно. Спасибо, док, вы меня успокоили.

Вайфред пожал плечами.

— Если вы считаете, что отсутствие половой жизни и чувственных удовольствий приемлемо для вас, и эта новость вас ни капли не расстраивает — что ж, я был рад помочь.

— Расстраивает? Отнюдь, — нервно усмехнулась я. — Я уже собиралась умирать, потому счастлива, что причина всех этих приступов заключалась в такой ерунде. Да все просто отлично! Вот только… тебе, брат, придется передать тому парню, которого ты для меня присмотрел, что с некоторых пор предложение о свадьбе неактуально. Даже разрешаю сказать ему, что я худшая претендентка на роль его жены. Злая. Чокнутая. И мужеподобная. Да и мало ли достойных девушек в Эндакапее? Думаю, он совсем не расстроится.

Отведя взгляд в сторону, Индра проговорил с неопределенной ухмылкой:

— Нисколько.

Глава 21

Брат был единственным, кто понимал меня. Вспоминая историю наших сложных взаимоотношений, я проходила к выводу, что порой, противопоставленная едва ли не всему миру, я получала поддержку лишь с его стороны.

Его понимание проявило себя и по прошествии трех дней после позорного инцидента, когда я отказалась наотрез выходить из своего кабинета ради проводов гостившей у нас делегации. Мое присутствие, как одного из старейшин клана, было обязательным на этом прощальном мероприятии, а я, вместо того, чтобы продемонстрировать собственное безразличие к Децеме, Паймону, его ненормальному сыну и еще более ненормальному поступку последнего, предпочла трусливо отсиживаться в четырех стенах. Мысль о необходимости встречаться с Дисом, говорить, касаться ладони в рукопожатии обжигала, как раскалённое железо.

Отсутствие командира карательного отряда осудили не только старейшины, но и сам Иберия, как поступок, недостойный мастера.

Неуважение. Открытое игнорирование традиций гостеприимства. Оскорбление в адрес гостей. Да, да, да.

Они просто не понимали, насколько мне страшно и мерзко видеть одного из этих проклятых гостей. Один лишь Индра понимал. И я надеялась, что так будет всегда.

Но после завершения войны с Децемой многое изменилось. В моих отношениях с братом. С подчиненными.

— Слушайте, мастер… — неловко обратился ко мне Лайз в один из дней. — А это правда, что вы в тот раз… ну, на том ужине… вас правда поцеловал этот ублюдок… и вы потеряли сознание?

Боги, кто бы мог подумать, что это будет звучать со стороны так отвратительно. Почти так же отвратительно, как и сами воспоминания о «том ужине», преследующие меня уже который день.

— Просто разные слухи ходят… — не слишком бойко начал оправдываться он. — Я решил уточнить. Ничего такого.

— Да, это правда, — процедила я, приближаясь и хватая Психа за ворот его куртки. — А потом я очнулась в комнате брата и меня стошнило при воспоминании о смельчаке, который на это отважился. Ну что, все еще любопытно? Меня до сих пор блевать тянет от одной мысли о вероятности еще одного такого «поцелуя». И если кому-нибудь из вас, сплетниц, придет в голову такая гениальная идея… — вобрав воздуха в грудь, я выпалила: — убью.

— Да я не… — промямлил немало смущенный Лайз.

— И не вздумай мне тут доказывать, что никогда об этом не думал.

В ответ мужчина лишь отвел взгляд.

С тех пор я снимала перчатки только на ночь, а время, которое проводила в душе, увеличилось с десяти минут до часа.

Какой-то нелепый анекдот: командир мужчин боится мужчин. Между мной и отрядом, мне доверенным, до сих пор стояла непреодолимая стена непонимания, недоверия, взаимного неприятия, разрушить которую могло лишь одно. Мое боевое крещение. Сплотить нас могло сражение. Только победа, полученная ценой усилий каждого: от простого рядового и до мастера.