Дебютант и призрак - [25]

— Никто точно и не знает. Но вроде есть такой орден где-то очень неблизко. Много про него сказок ходит. Орден неуловимых убийц, который наказывает только злодеев. От них не получится укрыться ни за какими стенами, ни за отрядом охраны. Причем, убивая злодея, они никогда не убьют никого непричастного к злодеянию. И оставит юстасин знак своего ордена на месте, где покарал негодяя. И были бы они воплощением добра, если бы не одно. Нельзя сказать, что работают юстасины только за деньги. Нет, нельзя. Потому что правильно будет сказать, что работают юстасины только за огромные деньги!

Ночь как началась плохо, так и закончилась отвратительно. Андрея во сне, просто-напросто, пошло и незамысловато искусали клопы. К счастью, Мигуэнци разбудил его всего через несколько часов сна, поэтому кровососущие не успели как следует развернуться. Не выспавшийся, и поэтому злой, человек быстро оделся и открыв дверь под шепот призрака зычно проорал на весь трактир, что ему завтрак не надо, а вместо это требуется по-быстрому собрать побольше еды в дорогу.

Потом призрак спрятался в свои трусы, а человек, разбаррикадировав шкаф, выпустил начинающего вора на свободу. Держа незваного гостя за шкирку, открыл на стук дверь и принял из рук трактирщика увесистый сверток. Сунул в ответ золотой и получил сдачу… Кинув сдачу в карман, сунул сверток в мешок и неожиданно обнаружил там чужую руку. Утро, как говорится, перестало быть томным.

— Да ты совсем охренел, — прорычал Андрей вору, выкручивая руку, — я смотрю, ты из тех, кто и со своей виселицы веревку сопрет!

Джучи почти висел в его руке и что-то скулил, что Дубов без перевода понять не мог. Но вдаваться в подробности смысла не было, поэтому Андрей отвесил вору мощный пинок и протащил до выхода из трактира на вытянутой руке. В дверях оглянулся. Из-за стойки белели выпученные глаза трактирщика. А также удивленный, недоумевающий и, даже, немного презрительный взгляд подавальщица из-за плеча мужика.

«Похоже меня тут не за того приняли, — мелькнула мысль, — ну да, от услуг такой сочной девицы отказался, зато пойманного мальчишку вора страже не отдал, а утром тот за зад держится аж обеими руками… Ну и ладно. Главное чтобы молчали.»

Избавившись от вора, Андрей нырнул в тот уже знакомый ему переулок, с другого конца которого вышел уже странствующий жрец и решительным шагом направился к знакомым воротам.

Миновав без всяких проблем и вопросов ворота, вскоре вышел на дорогу, по которой и приехал в этот славный город. Тракт уже начал заполняться первыми путниками, сверкающими головами всех цветов радуги. Человек решил, что идти в прежнем направлении не стоит. Так что вскоре свернул на еле заметную тропинку, уходящую направо. И над ним сомкнул величественные кроны светлый лес, состоящий из громадных деревьев, уходящих своими вершинами на высоту почти в сотню метров.

Мигуэнци выглянул из своего убежища, но пределов капюшона не покидал. Скоро удалось наладить экономичный стиль путешествия: идти быстрым шагом час или два, а после полчаса отдыхать. Андрей рассудил, что так идти удобнее и быстрее, чем уныло брести час за часом. На первом же привале обнаружился большой ручей с запрудой, где путник как мог постирал плащ пьяницы-жреца и немного помылся. Дальше какое-то время пришлось нести плащ на палке, подобно хоругви религиозного фанатика, размахивающему рясой давно почившего святого. Но хоть запахи пота и пива перестали так навязчиво преследовать.

Лес хоть и выглядел как вековой, нетронутый, но таким не был. Часто встречались тропинки и даже дороги. Несколько раз пришлось обходить городки и замки, стоявшие на широких полянах или прогалинах.

Часто встречались птицы и крупные насекомые. Кого-то человек знавал, но большая часть была в новинку. Хотя, это нисколько не говорило о их несоответствии земным аналогам. Большая часть животного мира земных южных широт для него была темным лесом. Да и растительного тоже.

Основное время в пути заняло изучение языка, а в промежутках призрак отвечал на множество вопросов о магии. Для эксперимента Андрей даже пробежался пару раз. Но момента выплеска маны достичь почти не удавалось.

— Так себе из тебя бегун, дружище, — пояснял Мигуэнци, — вон, если хочешь залезь на дерево и прыгай. Да и поверь мне наконец. Поверь просто. Я же вижу твою ману. И ее даже побольше становится.

Так или иначе, но пришлось послушаться. Не на дерево лезть, конечно. Но к обеду удалось обнаружить глубокий, метров десять, овраг. Через кривую трещину в земле, как мост, перекинулся ствол огромного павшего лесного великана. Внизу была куча прошлогодних листьев, что обещало относительно мягкое приземление. Скорость падения ожидалась все-таки довольно высокой, а сломать ногу как-то не хотелось.

Около этого тренажера и решили устроить обеденный отдых со сном. Но перед обедом человек все-таки еще попрыгал. Правда, на пятом прыжке чуть не подвернул ногу. На этом и решил успокоиться.

— Мана из тебя так и прет при разгоне, — сетовал Мигуэнци, — тебе учиться надо ее удерживать. И выплескивать учись по своему желанию. Не знаю я зачем. Магов такому не учат. У нас, магов, мана сама держится. Выплеснуть ее можно только преобразовав и заклинание создав. Но думаю я, что если ты научишься хоть так — удержал, плеснул, то дальше что-то толковое и получится.