Дебют - [16]

Взгляд Бернардо напоминал ей взгляд маэстро труппы, когда очередная девчонка после ночи с ним интересовалась, правда ли он сделает её главным актёром в новой пьесе.

— Начнём что, ваша милость? — в его голосе появился намёк на раздражение. Значит, она всё делает правильно.

— Собрание Магистрата, — холодно проговорила она.

Бернардо улыбнулся, но в этот раз улыбка вышла натянутой.

— Я же говорил, ваша милость. Оно уже началось.

Джейн медленно и картинно огляделась.

— Здесь только мы с вами, если только верховный каноник не смог прекрасно замаскировать себя под тот очаровательный цветок, а один из моих телохранителей на самом деле капитан стражи.

— Ваша милость, все заняты! Дела, дела! — он удручённо вздохнул, поднимая бокал и заглядывая в него. — Я пробовал всех созвать — но такова доля Хранителя Казны! Вся ответственность на моих плечах. Представитель гильдий забежал ко мне, сообщил своё решение и убежал, а остальные даже не удосужились оторваться от своих…

— В качестве знака дружбы, я приму часть вашей ответственности на свои плечи, как и подобает гонфалоньеру, — мило улыбнулась Джейн, слегка отпивая вина и глядя на Бернардо поверх кубка.

Лицо банкира какое-то время всё ещё улыбалось. Улыбка выглядела как весёлая маска из древнего театра Седой Империи — бездушная, наигранная и пугающая. А затем и эта улыбка соскользнула с Бернардо.

— Признаться, — медленно проговорил он, и в его голосе больше не было и следа теплоты, — я не ожидал сегодня. Почему-то мне казалось, что сейчас вы должны… — он замешкался и взглядом начал искать что-то на столе. — Да где же оно…

Что бы он ни искал, найти это нечто будет явно трудно, ехидно подумала Джейн, следя за тем, как банкир, красный от бешенства, проверяет под блюдом с уже засохшими овощами.

Наконец, Бернадо торжествующе извлёк листок из бесформенной груды конвертов и, откашлявшись, зачитал:

— Полдень — визит…

— Вы считаете, что бездомные важнее, чем война? — вкрадчиво поинтересовалась Джейн, нацепив самую мерзкую улыбку из всего своего арсенала. — Вы ошибаетесь, фра Бернардо.

Над столом повисла могильная тишина. Кто-то из её телохранителей переступил с ноги на ногу, и бряцанье кольчуге показалось Джейн ударом грома.

— Важнее то, что каждому следует делать свою работу, — Бернадо смотрел ей в глаза, не моргая. Змея, готовящаяся броситься на добычу.

— Я здесь, чтобы выполнить свою. Я, кажется, являюсь представителем простых людей Лепорты. Так вот. Утром я встречалась с представителями кварталов, — напуганными и изумлёнными тем, что она вообще знает об их существовании. — И никто из них не был в восторге от идеи войны.

— Ваша милость, — прорычал бородач, барабаня пальцами по столу. — Простые люди никогда не хотят воевать. Даже когда это необходимо.

— Если город этого не хочет, то кому это необходимо? — резко спросила Джейн, щурясь на него. — Магистрату? Вам?

Костяшки на пальцах Бернардо побелели, и Джейн показалось, что она расслышала треск дерева.

— Иногда нашим ногам хочется отдыха, когда голос разума велит работать, — он яростно вздохнул, и воздух с присвистом вырвался из его носа. — Мы — голос разума Лепорты, госпожа Ла-Русе, и иногда мы вынуждены делать то, что нам самим не нравится.

О, он был прав, чертовски прав. Возможно даже, что эта война необходима Лепорте, как глоток воздуха задыхающемуся. Только вот если в первый же день её правления будет объявлена война, ни о каком переизбрании речи быть не может. И тогда…

Подворотня. Подосланные Бернардо убийцы. Бесславный конец.

— И для чего же нужна эта война? — фыркнула она, складывая руки на груди. — Объясните мне! Представьте, что я — обычный горожанин, которому вы предлагаете заплатить пару золотых, нацепить на себя гору железа, отправиться чёрт знает куда и убивать там таких же, как он. Или, того хуже, сложить там голову! Объясните — зачем?

Банкир прикусил губу и зажмурил глаза. Джейн сжалась и пару мгновений купалась в чистом ужасе. Сейчас он заорёт. Бросится на неё. Выхватит нож…

Но Бернардо вместо этого сделал глубокий и шумный выдох, после чего заговорил бесконечно усталым голосом:

— Как казначей города, я вижу некоторое падение доходов наших гильдий. Падение доходов гильдий — падение налогов, а это недоимки в казне, ухудшение работы Магистрата и невозможность выполнять наш долг перед городом, — он особо выделил слово «наш». — Виареджио очень агрессивно ведёт себя на наших рынках. За последний год мы потеряли почти тридцать процентов прибыли, а это…

— И вы не нашли ничего умнее, чем объявить войну? — ядовито поинтересовалась Джейн, опираясь на стол и подаваясь вперёд. Самое время быть агрессивной. — Как на счёт пошлин, запретов? Или вы давно не играли в солдатиков?

— Госпожа Ла-Русе, — его слова стали отрывистыми и резали, как кинжалы. — Очевидно, перед вашим экономическим гением я лишь безмозглый счетовод. Но даже я понимаю, что вводить пошлины и запреты против основного поставщика камня и каменотёсов как минимум… Глупо.

Джейн почувствовала приятную дрожь. Наконец. Наконец, он начал опускаться до оскорблений. Он выведен из себя — а значит, уязвим.