Дебюсси - [18]

Шрифт
Интервал

Что же касается третьего задания, то «Дева-избранница» была закончена уже в Париже в 1888 году.

Ни изобразительное, ни музыкальное искусство итальянцев не произвело большого впечатления на французского композитора. Он также остался равнодушным и к религиозному аспекту Рима. «Это скопление скульптур, живописных полотен, мозаики я нахожу немного похожим на театральные декорации. В церквях у Христа вид заблудившегося скелета, который меланхолично задается вопросом, зачем его здесь выставили людям на обозрение», — писал он Анри Ванье в конце ноября 1885 года. Между тем на Дебюсси произвели неизгладимое впечатление две мессы, которые он слушал в церкви Санта-Мария-дель-Анима. Первая месса сопровождалась церковной музыкой Джованни Пьерлуиджи Палестрины, вторая — Орландо ди Лассо, двух композиторов XVI века.

«Эти два музыканта — настоящие мастера, в особенности Орландо. Он более колоритная личность, чем Палестрина. Я считаю, что самой сильной стороной композиторов было владение искусством контрапункта[47]. Контрапункт — самая неприятная вещь в музыке, но у них он становится великолепным, подчеркивая сущность слов с неслыханной глубиной, а иногда встречаются сплетения мелодических рисунков, которые подобны миниатюрам очень старых молитвенников. Вот когда музыкальное ощущение пробудилось во мне», — писал Дебюсси Анри Ванье в конце ноября 1885 года.


Ашиль Дебюсси окончательно покинул виллу Медичи 2 марта 1887 года.

Все музыкальные композиции, связанные с конкурсом на соискание Римской премии, в том числе сочинения, которые Дебюсси посылал в академию, можно было бы не включать в список его работ, поскольку они наносят вред его славе композитора. Они были лишь уступками музыканта академическим требованиям. И все же их можно рассматривать как опыт в некий переходный момент, во время которого у молодого композитора при отсутствии удачных композиций уже созрел план его музыкальных поисков.

По приезде в Париж в книге жизни двадцатилетнего музыканта была перевернута еще одна страница. Ему предстояло найти свое место во французском музыкальном мире.

ГОДЫ БОГЕМНОЙ ЖИЗНИ. 1887-1889

Я задаюсь вопросом: как мне следует поступить при моей необщительности, чтобы найти свой путь и не потеряться на этой «ярмарке тщеславия». Я предчувствую, сколько бед и неприятностей ждет меня впереди.

Из письма Дебюсси Эрнесту Эберу.

17 марта 1887 года

В приподнятом настроении от того, что закончилась римская ссылка, но без всякого представления о том, как будет развиваться в дальнейшем его музыкальная карьера, Дебюсси с трудом возвращался к прежним привычкам и восстанавливал былые связи. Так, в письме Эрнесту Эберу он жалуется на своих друзей: «Слишком занятый Видаль сделал одолжение, согласившись позавтракать со мной! Леру любезно назначил мне встречу на углу улицы между двумя свиданиями! Пьерне! К нему я даже заходить боюсь». Что касается карьеры и стабильного финансового положения, Дебюсси никогда не строил планов на будущее. Он был несказанно удивлен тем, каких успехов достигли его товарищи. Однако строгие принципы, которыми он руководствовался, запрещали ему идти по проторенному пути. Он не искал легкой славы: «Искусство следует творить не больше чем для пяти человек. И это должны быть самые любимые люди! Стремиться к тому, чтобы завоевать признание толпы завсегдатаев парижских Больших бульваров, светских дам и господ, боже мой, какая это скука!»

Дебюсси поселился у своих родителей в доме 7 на Берлинской улице. По сравнению с предыдущей квартирой на улице Клапейрон, новое жилище было более просторным и в комнаты Ашиля был отдельный вход. Он возобновил свои визиты к Ванье, однако от былой сердечности в их отношениях не осталось и следа. Маргарита Ванье дает свою оценку той ситуации, в которой оказался композитор. Выяснилось, что возвращаться к парижской жизни гораздо труднее, чем он предполагал:

«Когда он окончательно вернулся, былой близости между нашей семьей и им уже не было. Он изменился, да и мы тоже не остались такими, какими были раньше. К тому же мы переехали в другую квартиру, завели новых друзей. С его необщительным и замкнутым характером он больше не чувствовал себя своим в нашем доме.

Тем не менее он все еще приходил к нам по вечерам сыграть то, что сочинил, когда находился вдали от нас. Перед тем как уехать в Рим, он оставил у нас большую часть своих рукописей. Теперь же забрал многие работы, которые собирался в дальнейшем использовать в своем творчестве. Он заходил также к нам, чтобы спросить совета, узнать наше мнение и даже попросить материальной помощи. В то время он уже не жил в своей семье, известность к нему еще не пришла, а надо было на что-то жить. И тогда он, желая доставить удовольствие моим родителям, решил давать мне уроки фортепиано и гармонии. Но какой же он был плохой учитель! Ни капли терпения. Он не мог простыми и понятными словами объяснить учебный материал юному созданию, находившемуся перед ним. Мне надлежало успевать схватывать на лету все, чему он пытался научить меня. Нам пришлось отказаться от уроков… Затем мало-помалу у него также появились новые знакомые, он перестал посещать нас, и мы никогда больше его не видели».


Рекомендуем почитать
М. В. Ломоносов – художник. Мозаики. Идеи живописных картин из русской истории

М.В. Ломоносов, как великий ученый-энциклопедист, прекрасно понимал, какую роль в развитии русской культуры играет изобразительное искусство. Из всех его видов и жанров на первый план он выдвигал монументальное искусство мозаики. В мозаике его привлекала возможность передать кубиками из смальты тончайшие оттенки цветов.До сих пор не оценена должным образом роль Ломоносова в зарождении русской исторической картины. Он впервые дал ряд замечательных сюжетов и описаний композиций из истории своей родины, значительных по своему содержанию, охарактеризовал их цветовое решение.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.


Великие оригиналы и чудаки

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Федоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Федор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!В книге главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым.


Горе от ума? Причуды выдающихся мыслителей

В книге Рудольфа Баландина читатель найдет увлекательные рассказы о странностях в жизни знаменитых интеллектуалов от Средневековья до современности. Герои книги – люди, которым мы обязаны выдающимися открытиями и техническими изобретениями. Их гениальные мысли становились двигателем человеческой цивилизации на протяжении веков. Но гении, как и обычные люди, обладают не только достоинствами, но и недостатками. Автор предлагает ответ на вопрос: не способствовало ли отклонение от нормы, пусть даже в сторону патологии, появлению нетривиальных мыслей, решений научных и технических задач?


В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.


Становление бойца-сандиниста

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.