Дебюсси - [16]

Возвратившись из Дьепа, Ашиль вновь изливает душу Густаву Поплену в письме от 11 сентября:

«Эта поездка заставила меня только лишний раз помучиться и добавила сожалений. Мне понадобится немало времени, чтобы зализать душевные раны».

31 августа Дебюсси вновь едет в Италию. Несколько дней спустя он пишет Анри Ванье письмо, в котором рассказывает о том, что посетил небольшое курортное местечко Фьюми-чино, расположенное недалеко от Рима. Он также поведал, что остаток летних каникул проведет в Вечном городе. Пребывание в Дьепе нисколько не подняло настроение молодого музыканта. Напротив, оно внесло в его душу еще больше сомнений. Молодой человек никак не мог решить, должен ли он покориться судьбе и положить конец этой сложной и безнадежной любовной истории.

8 июня 1885 года на вилле Медичи произошла смена руководства, что позволило новому директору академии в Риме Эрнесту Эберу[44] и его молодой жене Габриэлле, которые были большими любителями музыки, создать на вилле более теплую атмосферу. Они прониклись симпатией к молодому, подающему надежды композитору. Может быть, вполне искренне, а может, чтобы не вызвать ревности со стороны Мари Бланш, Дебюсси пишет Анри Ванье, что семейство Эбер проявляет к нему «немного навязчивый интерес»: «Под предлогом как-то скрасить мое пребывание на вилле, они делают его еще более тягостным». Без сомнения, Ашиль был более откровенен с Густавом Попленом, когда сообщал ему, что внимание к нему со стороны госпожи Эбер вызывает у него «одно лишь раздражение». Получая «знаки внимания» от другой женщины, которая была почти одного возраста с его возлюбленной, как не почувствовать с еще большей силой отсутствие любимого человека?

Вернувшегося в Рим в сентябре Дебюсси вновь охватила глубокая тоска. Он снова подумал о том, чтобы все бросить и сбежать куда глаза глядят. Впрочем, следует признать, что даже в самые лучшие времена обстановка на вилле Медичи была не самой веселой. Густав Поплен и Поль Видаль не спешили в Рим, а семейная чета Эбер в середине сентября уехала из Рима до самого конца 1885 года. Эбер уступил многочисленным просьбам Дебюсси отпустить его на летние каникулы, но по возвращении встретил его далеко не с распростертыми объятиями, поскольку стипендиат задержался намного дольше положенного срока. Возможно, директор был недоволен потому, что знал о цели летней отлучки молодого музыканта. Во всяком случае, госпожа Эбер была в курсе его любовной связи. Вероятно, Дебюсси сам открыл ей свою тайну в порыве откровенности. Болтливая женщина поспешила поделиться этой новостью с Полем Бодри в декабре 1885 года во время своего пребывания в Париже. Вот тогда Поль Бодри и нарисовал портрет Мари Бланш Ванье.

На вилле Медичи Дебюсси мог в свое удовольствие предаваться душевным страданиям, мукам творчества, а также время от времени болеть лихорадкой. Он изливает свое отчаяние и делится черными мыслями, посещавшими его на протяжении дня, на страницах длинных писем, которые посылает Анри Ванье. Поток его откровений заканчивается в последнем письме от 29 января 1886 года. К этому времени Анри Ванье наконец стало известно о неверности его жены. Дебюсси вынужден поставить точку в своем романе. Однако еще многие месяцы его не покидала тоска по утраченной любви. «Я нахожу Рим все более уродливым и грязным. Удивительно, насколько непривлекательным выглядит этот город мрамора и блох. Здесь чешутся и скучают. Вилла по-прежнему представляется мне фабрикой по производству произведений, нагоняющих тоску, о чем я вам уже не раз писал», — сообщает он Эмилю Барону в письме от 6 ноября 1886 года.

На втором году пребывания на вилле Медичи жизнь Дебюсси стараниями семейства Эбер уже не была отшельнической. Из дневника Габриэллы Эбер известно, что он часто принимал участие в музыкальных вечерах и даже выбирался из своей «берлоги» в город. Однако в то время его нельзя было назвать легким в общении человеком.

«Он ладил далеко не со всеми нашими товарищами и часто сторонился общества наших стипендиатов. Однако во время пребывания в Риме он всегда испытывал к Леру[45] и ко мне самые дружеские чувства. При случае он умел показать себя светским человеком…

Порой случалось, что он немного скучал в Риме. Тогда ему хотелось как можно раньше уехать в Париж. Однако в письмах своим парижским друзьям он сильно преувеличивал свое одиночество», — писал Поль Видаль.

Сохранились лишь редкие письма композитора, написанные в 1886 и 1887 годах. В них он не делится впечатлениями, полученными от посещения римских музыкальных вечеров и своих выступлений. В письме Анри Ванье он даже не упомянул о визите Ференца Листа на виллу в начале 1886 года. Между тем великий музыкант провел на вилле Медичи два вечера — 8 и 13 января, а Дебюсси, Видаль и Эбер однажды посетили его в гостинице. Дебюсси вместе с Видалем 8 января даже сыграли перед Листом его «Фауст-симфонию», переложенную для двух фортепиано. Венгерский композитор заснул во время их игры. Несмотря на то что в 1915 году Дебюсси в знак уважения к исполнительскому искусству Листа использовал его технику педализации