Дебри - [67]

Шрифт
Интервал

— Вам тоже, — сказал Адам. — Если укажете неверный путь, — ему вдруг стало весело.

— Когда ты меня отпустишь? — спросил человек.

— Перед рассветом, — сказал Адам, ощущая себя сильным и мудрым. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким сильным.

Перед рассветом он отпустил Монморенси.

Когда они стояли около фургона, спрятанного в стороне от дороги в густых зарослях, Адам протянул Монморенси Пью зеленую пятидолларовую бумажку.

— Я обещал, что заплачу, — сказал он.

Человек держал купюру в руке и ждал.

— Не знаю, как поступить с вашим оружием, — наконец сказал Адам.

— Это, между прочим, карабин Спенсера, последней модели, — сказал человек. — Многозарядный.

— Я мог бы заплатить за него, — сказал Адам. — Хотя он мне и не нужен.

— Боишься меня, а? Боишься мне в руки винтовочку-то дать?

— Сколько вы за него заплатили? — спросил Адам.

— Нисколько, — сказал человек.

— Вы хотите сказать... — начал Адам и умолк.

Ухмылка скривила усатое лицо под тенью шляпы. Адам увидел зубы.

— Слушай, мистер, — сказал человек. — Не отдашь "спенсер" — придется мне искать ещё одного солдатика, чтобы раздобыть оружие, и вряд ли он тебя за это поблагодарит.

Он подождал и снова ухмыльнулся.

— Да он просто не сможет, — добавил он.

— Вы хотите сказать... — снова начал Адам.

— Да, именно это я и хочу сказать, — сказал мужчина. — Хочу сказать, что иногда они посылают в патруль мальчишек, которые и в лес-то раньше не захаживали, — он наблюдал за лицом Адама. Потом негромко добавил: — И иной раз эти патрульные там и остаются. Не могут найти обратную дорогу. И, если по правде, им бывает уже не до дороги.

Человек ухмылялся под тенью шляпы.

— Слушай, мистер, — тихо говорил он. — Да вынь ты просто патроны из карабина и так отдай. Они достаются из ствола. Там было семь, но теперь всего два осталось. Больше у меня с собой патронов нету. Понимаешь, по-волчьи ухмыльнулся он, развлекаясь, — мне ведь больше одного и не понадобилось бы.

Адам смотрел на него непонимающе и растерянно.

— Вы хотите сказать...

— Ну да, да, дурачок, — сказал человек. Потом добавил: — Ну, в крайнем случае, двух. Если бы ты продолжал дергаться.

Нет, не страх ощутил Адам. Это было странное головокружение, как будто он вот-вот потеряет сознание. Он думал, что если закроет глаза — непременно упадет. Тогда уже будет все равно.

— Слушай, мистер, — говорил человек, — чего-то ты бледненький стал. Но там, на реке, когда мы переходили Рапидан, ты мог бы иметь ещё более бледный вид, если б я захотел. И знаешь почему?

Адам покачал головой.

— Да потому что когда этот чертов фургон подскочил на камне, пистолет, прижатый к моему боку, случайно щелкнул. Но ты был так занят своими мыслями, что и не заметил. А ведь запросто мог убить меня.

— Извините, — сказал Адам, — я просто...

— Черт, мистер, да ты даже не понял, что произошло. Даже не почувствовал, как спустил курок. Мне тогда ничего не стоило взять тебя за шкирку и швырнуть в воду, — человек помолчал.

— Черт, — повторил он. — Могу поспорить, что этот проклятый пистолет даже не заряжен.

Он протянул руку и забрал у Адама оружие. Адам не сопротивлялся, у него и в мыслях не было. Напротив, испытал необычайное облегчение.

Человек осмотрел револьвер.

— Ну да, — презрительно сказал он и заткнул его за пояс. — А теперь верни мой "спенсер", — приказал он.

Адам полез в фургон.

— И нож прихвати, — сказал человек.

Адам отыскал нож с карабином и спустился.

— Давай, — сказал человек, и Адам протянул ему карабин.

Человек взял.

— А почему... почему вы этого не сделали? — спросил Адам. — Там, на реке?

— Черт, — сказал человек. — Надоело просто, — он поиграл карабином, взвешивая его в руке. — Сделать-то и сейчас не поздно, — сказал он. — Было бы желание. — Он помолчал. — Правда, шуму не оберешься, а вот шуметь как раз ни к чему, — здраво рассудил он.

Он подался к Адаму и с вкрадчивым дружелюбием протянул руку.

— Дай-ка сюда ножичек-то, — сказал он еле слышно, почти выдохнул.

Адам отдал.

Человек держал нож в правой руке, поставив карабин на землю слева от себя. Он покачивал нож на ладони.

— А вот это шуму не наделает, — сказал он. — Никакого шуму.

Но наклонился и заткнул нож за голенище.

— Правда, кое-что я все-таки сделаю, — сказал он, выпрямившись. Выбью дерьмо из этой бабы.

И повернулся, будто намереваясь уйти, будто все кончилось.

— Но она... — заговорил Адам, шагнув вслед за мужчиной.

Человек остановился и оглянулся.

— Я знаю, это её проделки, — сказал он. — Понял, едва дотронулся до этого кольта. Я же сам его и принес. Это она тебе его дала, точно.

— Но она...

— Не зарядила его, да? — закончил за него мужчина. Помолчал. — Все равно выбью из неё дерьмо.

— Пожалуйста, — сказал Адам. — Она его не зарядила. Она не хотела, чтобы с вами что-нибудь случилось. Она заставила меня пообещать, что я вам заплачу. Это просто потому что...

— Потому что она лезет в мои дела, — угрюмо сказал он.

— Пожалуйста, — проговорил Адам, умоляюще протягивая к нему руку. Это просто потому что... потому что мы поговорили. Под дубом. Где она ставит фиалки. Где...

— Да будь ты проклят! — взревел мужчина. — Хочешь, чтобы я отстрелил-таки твою поганую башку, сукин ты сын?


Еще от автора Роберт Пенн Уоррен
Вся королевская рать

«Вся королевская рать» современного американского писателя Роберта Пенна Уоррена – философское произведение, наполненное глубоким нравственным смыслом. Основная тема произведения – ответственность человека за свою жизнь и действия перед Временем и самим собой.


Ежевичная зима

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Память половодья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Место, куда я вернусь

Роберт Пенн Уоррен (1905–1989), прозаик, поэт, философ, одна из самых ярких фигур в американской литературе XX века. В России наибольшей популярностью пользовался его роман «Вся королевская рать» (1946), по которому был снят многосерийный телефильм с Г. Жженовым в главной роли. Герой романа «Место, куда я вернусь», впервые переведенного на русский язык, — ученый-филолог с мировым именем Джед Тьюксбери, в котором угадываются черты самого Уоррена. Прожив долгую, полную событий и страстей жизнь, Джед понимает: у него есть место, куда он вернется в конце своей одиссеи…Этот роман Роберта Пенна Уоррена в России ранее не издавался.


Свои люди

В книгу включены лучшие из рассказов Уоррена – весьма разнообразные, но всегда окрашенные глубоким психологизмом и тонкой иронией.


Приди в зеленый дол

Отображена стихия современного социально-психологического отчуждения.


Рекомендуем почитать
Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».