Де Рибас - [12]

Шрифт
Интервал

– Огонь на «Ростиславе»!

Рибас вскочил. На гафеле «Ростислава» горел один фонарь – это был запрос к эскадре: готовы ли? И во тьме возникали десятки огоньков в ответ: готовы. На мачте «Ростислава» зажгли три фонаря: эскадре идти на неприятеля.

Сотни то вспыхивающих, то гаснувших свечей первых залпов не дали результата, турки пока не отвечали, но когда вдруг вспыхнуло одно из судов и осветило сгрудившийся в котловане бухты османский флот, пальба стала обоюдной. Первому бранедру турки не дали подойти близко и сожгли его на подступах. Маккензи что-то кричал, но матросы уже и без этого выбрали якорный конец, прибавили паруса, брандер полным ходом приближался к флангу турецкого флота, но вдруг палуба ушла из-под ног Рибаса, он полетел во тьму, ударился о надстройки, едва увернулся от катящейся бочки с нефтью. «Мель!» – крикнул рядом матрос. Позади вспыхнул третий брандер. Горящая нефть растекалась по воде. И лишь четвертый брандер лейтенанта Ильина приближался к турецким кораблям невредимым, но наперехват ему шла гребная галера. «Оставить брандер!» – закричал Рибас матросам и выпрыгнул за борт. Заранее приготовленная дубль-шлюпка оказалась рядом. Он вскарабкался в нее, гребцам указал на турецкую галеру, и его поняли без слов – гребцы налегли на весла. Рибас ощупал шарф на поясе – пистолеты были на месте. Но куда они годились после того, как побывали в воде! Он обнажил шпагу. Шлюп, где был Маккензи, ударился в борт турецкой галеры. Ее развернуло и прижало к шлюпке Рибаса. Матросы становились на борт и прыгали в галеру. Рибас остался в шлюпке, держал шпагу в вытянутой руке и, когда в свалке тел различал чужой мундир, вонзал в него шпагу. Вдруг мощный взрыв приподнял шлюпку и отбросил в сторону. Прийдя в себя, Рибас увидел, что брандер Ильина поджег многопушечный турецкий корабль, а от него уже загорались другие, и взрыв следовал за взрывом. Нещадный жар хлынул от этого стонущего вулкана, и Рибас с уцелевшими гребцами налег на весла.

К утру турецкий флот покоился на дне Чесменской бухты. Удалось захватить лишь линейный «Родос» и пять галер – одну из них Маккензи привел к «Трем Иерархам». И снова по палубам перекатывались волны возбужденных разговоров. Удивлялись Спиридову, который спутал диспозицию, отдав в рупор приказ выступить первым не тому кораблю; славили лейтенанта Ильина – он поджег свой брандер и последним покинул его; пили из чарок, кружек, ведер, бочек; свозили из брошенной крепости оружие, порох, драгоценные камни, шелка, ковры; падали кто где после бессонной ночи, просыпались от криков «ура» и пушечного салюта с других кораблей; горевали, не пьянели от вина и удивлялись тому, что совершили. Все это теперь было близко Рибасу, причастность к общему делу переполняла его, и он не обращал внимания на то, что одному Маккензи приписывали удачный захват галеры – солнечные ионические храмы все еще мерещились неаполитанскому волонтеру и он, кое-как отмывшись от нефти и крови, заснул. Но его тут же растолкал Кирьяков, который узнал от матросов, как было дело, и потребовал от волонтера выпить за его волонтерское здоровье.

– А Джика? Жив? – спросил Рибас.

– Что ему сделается после трех кружек хереса? – отвечал Петруччо и добавил: – Чудом спаслись.

После победы при Чесме грянули совсем иные, но стремительные события. Двадцать семь больших и малых островов Греческого Архипелага прислали депутации к Орлову, желая быть под скипетром Екатерины. В Константинополе агент Версальского двора барон Тотт с ужасом взирал на выстроенную им бальную залу и заготовленный фейерверк для предполагаемых торжеств в честь неминуемой победы турецкого флота. Но известие о Чесме превращало торжества в тризну.

Орлов блокировал Дарданеллы. Константинополь был обречен на голод. Самоволие адмирала Эльфинстона привело к тому, что он посадил линейный корабль «Святослав» на мель, русские суда его не смогли спасти, а турки проскользнули через ослабленную блокаду. Эльфинстона отправили в Кронштадт и отдали под суд.

Тем временем прибыла еще одна эскадра из России. Ее привел датчанин адмирал Арф, и посыльное судно «Лазарь» приняло его на свой борт, чтобы отвезти к «Трем Иерархам». В свите адмирала был юный лейтенант, с которым Рибас заговорил о трудностях перехода из Северных морей. Лейтенант, отрекомендовавшийся Григорием Кушелевым, с весьма восторженными интонациями говорил:

– О, бури были таковы, что мы не раз могли пойти ко дну! Я три года плавал гардемарином по Балтике, а это не тихая заводь, доложу вам. Однако, огибая Европу, мы вместо Плимута могли отшвартоваться на том свете.

– Вы плавали гардемарином? Что это такое?

– Первый чин после окончания морского кадетского корпуса.

– В России есть такие учебные заведения? – удивился Рибас, а Григорий Кушелев, понизив голос, отвечал:

– Если вы свалились с луны, я вам отвечу: и есть и были. А моряки – не чета датчанам!

Пока на «Трех Иерархах» Арф вел переговоры с Орловым, Рибас угостил Григорио, так он стал называть Кушелева, ромом, вкратце рассказал о Чесме, и Григорио поведал о том, о чем Джузеппе не мог и предположить:


Рекомендуем почитать
Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.


На заре земли Русской

Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».