Даже не ошибка - [29]
Спустя годы я научился иметь дело с моим избирательным слухом. Разговаривая с человеком лицом к лицу, без посторонних, я слышу все. Но в других случаях мое внимание блуждает: оно начинает фиксировать все другие шумы в комнате. Чаще всего внимание переключается на мои собственные мысли, совершенно не связанные с ситуацией: надо не забыть купить новый наконечник для душа; почему-то не переиздают работу Д’Израели, наверное, он не очень надежен в цитируемых им источниках; как же там было в рекламе старого Канадского клуба, где они поднимаются на ледник и погребают в нем ящик виски, а вам предлагается его найти; и вдруг…
Блаб баб бар гах блабПол.
Если между двумя фразами возникает пауза больше чем в несколько секунд, то я практически превращаюсь в глухого. Скорее всего, свое имя при этом я восприму; это привлечет мое внимание, и я подниму глаза:
Блаб баб бар гах блабПол.
И тут возможны два выхода. Первый — я «возвращаюсь» обратно, стараясь вспомнить все-все, что недослышал перед словом «Пол». Причем иногда это собранные вместе кусочки слов, которых едва-едва хватает, чтобы восстановить смысл:
Сор, сон, сом, масса, румба, мусор
мусор Пол
Ж-жу, же, уже
уже мусор Пол
Тут, ту, ты
ты уже мусор Пол
И в этот момент я могу достроить высказывание:
Ты уже выносил мусор, Пол?
— Нет… А что, сегодня уже проезжал мусорный грузовик?
Тут, бывает, моя жена озадаченно на меня смотрит и повторяет свой вопрос — совершенно другой по смыслу, но звучащий крайне похоже: «Возьмем Моргана за покупками в торговый молл?» А возможно, если я правильно все понял, наш разговор просто продолжится с этого места. Но мне всегда нужно чуть-чуть времени, чтобы до меня дошло: первый пришедший в голову ответ нуждается в уточнении.
Я далеко не сразу понимаю смысл слов. Поэтому каждый день, десятки раз, порой после каждого нового предложения в наших неторопливых разговорах в гостиной, Дженнифер слышит:
— Прости… Что?
Но не это запомнилось моей матери.
— Ну понимаешь, — говорит она мне по телефону, — ты был недостаточно зрелый.
Я стою, прислонившись к кухонному дверному косяку, прижимая плечом телефон и приглядывая за Морганом в гостиной. Он буквально впился в компьютерный экран, обследуя каждый пиксель изображения.
— Ты был не очень готов к обычному классу, — продолжает мама свои объяснения. — Я же говорю, незрелый. Поэтому тебя поместили в особый класс.
— Для отсталых.
— Специальный класс.
— Со специальным обучением.
— Ну как сказать…
— Это был класс специального образования, — настаиваю я.
— Ну это все просто потому, что ты… был незрелым.
— Мама, мне было шесть лет.
— Ну… да, видишь ли… — она изо всех сил старается быть искренней. — У тебя тогда были эти вспышки.
— Вспышки?
— Ты размахивал руками. И ногами. Это если что-то тебя не устраивало.
Ого. Вот оно что.
Никто у меня не спросил ни разу, из-за чего я топал ногами, или кричал, или молотил вокруг руками. Да скорее всего, я и не смог бы ничего объяснить. Случалось подобное только в школе. Просто я хотел, чтобы все вокруг замолчали. Это все было как-то… чрезмерно, чересчур, ужасно — эти взрывы шума, когда все вокруг разговаривают одновременно, поют одновременно, смотрят на меня одновременно, а при этом моя очередь что-то делать, и почему это все не прекратится? Радиус, который составляли мои молотящие вокруг руки и ноги, определял размер моего пузыря — в этом-то пузыре я мог запереться, словно хомячок в прозрачном пластмассовом шарике.
Это неистовство меня успокаивало.
— Я-то думал, что учился в том классе из-за слуха.
— Н-нет, — моя мать мнется. — Это все из-за этих вспышек. А что такое у тебя со слухом?
— Тебе ничего не говорили?
— Нет.
— Меня продолжали тестировать. Думали, я глухой. Но я все слышал. А дело в фокусе внимания… Не знаю. Я ничего не услышу, если занят работой. Я сосредотачиваюсь на ней, и целые часы могут проходить, а я ничего за это время не услышу. А если со мной кто-то захочет поговорить в это время, то меня надо будет растолкать, словно спящего разбудить. Да-да, точно как спящего.
Короткое, странное молчание — и тут я вдруг слышу откровенный гогот. Я и забыл, что на другом проводе отец — слушает наш разговор, возясь на кухне.
— Ну и чудеса, — бормочет он.
— Что-что?
Отец с грохотом ставит кастрюлю на том конце провода.
— Да ты же только что с точностью описал свою мать!
— Ох, Джек…
— Неужели? — выдавливаю я из себя, хотя знаю, что это так и есть. Я это видел.
— Ну что ж, может тебе и досталась эта часть меня, — мама сдается. — Но за все остальное ответственен отец.
Все остальное. Я вспоминаю чертежный стол отца и его инструменты: дорогие, немецкие, блестят начищенным металлом. Ребенком я наблюдал, как он извлекает из коробки целую фабрику — механические карандаши, или трафареты, или компас, приступает к копированию, вычерчивая линию шоколадного цвета. Для меня было непостижимо, как же он все это держит в голове; всевозможные машины окружали меня, но как человек смог их создать? Многие профессии, казалось мне в детстве, это целые миры, недосягаемые для моего понимания; некоторые из них остались для меня таковыми и поныне.
Билл Гейтс смотрит прямо на меня и улыбается так, что мне становится неуютно. Я поеживаюсь в своем кресле.
Когда в жизни Олега Ленкова появилась маленькая Лиза, он почувствовал настоящую радость. Шаг за шагом, полагаясь на природную интуицию, Олег научился понимать дочь и легко решать проблемы с кормлением, сном и детскими обидами. Своими знаниями о том, каково это – быть отцом маленькой девочки, он делится в блоге с тысячами мам и пап. Заметки из жизни молодого родителя легли в основу этой книги, из которой читатели узнают: как подготовиться к рождению ребенка и адаптироваться к новой жизни; где искать ответы на постоянно возникающие вопросы; как справляться с внутренними противоречиями; как совместить личную жизнь, работу и воспитание ребенка; почему быть отцом – истинная ценность.Все более увлекаясь новой ролью, Олег открыл собственный «Бэби-клуб», где вместе с коллегами рассказывает родителям, как сделать детей счастливыми и стать счастливыми самим.
Здоровые семейные отношения – это залог успешной полоролевой идентификации ребёнка. Начинаясь с рождения, процесс идентификации протекает непрерывно, с заострениями и актуализациями переживаний на кризисных этапах психосексуального развития. Одним из таких этапов является возраст эдипова комплекса. Конфликты и искажения воспитательного процесса на этом этапе никогда не проходят бесследно и могут с новой силой реанимироваться уже в подростковом возрасте. В пособии представлены основные критерии анализа и подходы к пониманию проблем половой идентификации ребёнка с помощью популярной рисуночной методики.
Это не обычная книга о воспитании детей. В ней нет наставлений и поучений, жестких правил, требования следовать какой-то единой системе. Эта книга родилась из популярных «Разговоров с Катей Бойдек», публикуемых на одном из первых ресурсов в Интернете о современном родительстве Kidsters.ru. Это книга-диалог, в котором автор сайта Мария Варанд задает вопросы, которые рано или поздно встают перед каждым из родителей и буквально сводят их с ума, а психолог Екатерина Бойдек отвечает – взвешенно, дружелюбно и весело.Как справиться с тем, что ты – не «идеальная мама», и избежать эмоционального выгорания? Как быть, когда родные любимые дети безумно раздражают и книги по детской психологии не помогают? Как общаться с людьми, которые вмешиваются в воспитание ребенка, будь то бабушки или учителя и воспитатели? Как говорить с детьми о деньгах, сексе, смерти и еще тысяче важных вещей? Как быть с собой – со своими страхами и чувством вины, своими детскими травмами и ожиданиями от собственных детей?Эта книга – лучшее «лекарство» для тех, кто ранен извечным родительским «я должен!».
Для большинства современных детей «правильное» воспитание стало не интересным, излишняя дидактика не привлекает, а скорее отталкивает, мальчишки и девчонки в подростковом возрасте не мотивированы учиться накопленному опыту у родителей, а пользуются «общественным» интеллектом – тем, что дает школа, улица, интерактивные социальные сети, авторитеты в микрогруппе; это приводит к зависимости, шаблонному мышлению и потери духовности.Сегодня, опираясь на успешный опыт преодоления кризиса подросткового возраста с помощью апробированных педагогических и психологических методик взаимодействия с личностью подростка, есть возможность не только учить примером, но и практиковать, транслировать реальный опыт создания и использования педагогических условий для локализации кризисных ситуаций с детьми в семье и школе.
Книга норвежского психолога Элизабет Герхардсен посвящена непростым отношениям братьев и сестер в семье. Автор рассматривает хорошо знакомые многим проблемы детской ревности и конкуренции за внимание родителей, тяжелые конфликты на фоне взросления, ненависть к младшим, которым, с точки зрения старших, вечно достается все самое лучшее: лакомства, игрушки, подарки, не говоря уже о безграничной любви мамы и папы. Приводя примеры из собственной 25-летней практики оказания психологической помощи детям, подросткам и их родителям, подтверждая свои выводы результатами наиболее объективных современных исследований, Элизабет Герхардсен дает читателям простые и мудрые советы о том, как вести себя с детьми, чтобы они не конфликтовали, а росли любящими и дружными, учились защищать и поддерживать друг друга.
В пособии раскрывается одна из наиболее важных проблем в отклонениях развития – аутизм. Представлена информация об особенностях психического развития детей с ранним аутизмом, клинико-психологической классификации, сравнительная характеристика развития моторики, речи нормально развивающегося ребенка и ребенка с РДА, о методах коррекционно-педагогической помощи, диагностике при аутизме. Предложенные методы обследования помогут своевременно выявить у детей нарушения в развитии интеллектуальной, эмоциональной и других сфер и обратиться за консультацией к специалистам.Автор предлагает игры, упражнения, фрагменты занятий, которые можно использовать на разных этапах коррекционной работы учителями-дефектологами, воспитателями, родителями.Книга рассчитана на широкий круг специалистов, которые работают с аутичными детьми, также может быть использована студентами педвузов и средних специальных учебных учреждений, родителями, имеющими детей с диагнозом РДА.