Дайте нам крылья! - [174]

Динни легко приобняла меня крылом за талию — совсем как рукой.

— Пойдемте, покажу вам окрестности, здесь много интересного, — любезно предложила она. — Правда, попасть сможете не везде, но и того, что увидите, все равно хватит, — здесь понастроено столько, что и в три дня не осмотришь.

Она явно гордилась размахом празднества, потому что участвовала в его разработке, и от души хотела поразить меня — а заодно и посмотреть, приду ли я в восторг, оценю ли летательские затеи, — словом, хотела провести запланированное исследование.

Динни протянула мне лиловую пластинку — маленькую упаковку какого-то прозрачного геля, которую, видимо, предполагалось надорвать и выпить.

— Чтобы по-настоящему получить от праздника удовольствие. Примите, не бойтесь.

— Что это? — сдавленно спросил я, и тут же мысленно обругал себя: «Тьфу, Фоулер, не будь таким зажатым! Что ты как маменькина дочка на первой дискотеке!»

Динни просияла улыбкой и звонко рассмеялась над моей нерешительностью.

— Бореин, что ж еще. Ха-ха-ха, видели бы вы себя в зеркале — у вас прямо лицо вытянулось. Наверно, наслушались всяких страшилок? Не пугайтесь, здесь половина обычной летательской дозы. Вам будет хорошо, обещаю.

К ней подлетела новая стайка гостей — похвалить устройство праздника.

Я проглотил бореин. А, будь что будет! Зачем я сюда притащился, на этот слет, — беречься? Все равно же знал, что дело рискованное. Вот и рискну.

А дальше… где найти слова, чтобы описать то, что случилось дальше? Мне казалось, в следующее мгновение я взглянул на мир глазами орла. Авиационные очки я сунул в карман куртки — они мне больше были ни к чему. Кто-то словно навел мое зрение на небывалую резкость, и теперь я отчетливо, до мельчайших подробностей, видел даже самую дальнюю даль. Я видел, как с облаков вдали падают крошечные алмазные капли, и различал блеск каждой из них в ярких лучах закатного солнца. А солнце больше не слепило меня. Я взглянул вниз, туда, где расстилался океан, и отчетливо различил каждую заклепку на серой поверхности огромного городского моста, каждую солнечную искорку на морской воде, и каждую нить в парусах судов, что скользили по бухте.

В первые мгновения у меня голова пошла кругом, я даже пошатнулся — ощущение было, словно мне надели слишком сильные очки. Черт, как же я буду разгуливать по летательским площадкам и садам высоко над землей, если качаюсь, словно пьяный, — да и вправду опьянен снизошедшей на меня божественной остротой зрения? Свалюсь, точно свалюсь, потому что моему мозгу к такому не привыкнуть — в сравнении с новым зрением, раньше я видел мир как муравей.

— Дышите глубже, — заботливо посоветовала Динни. — Все наладится, просто подышите глубже.

Я послушался, стараясь побороть головокружение, и тут обнаружил, что обострилось у меня не только зрение, а еще и слух. Из-под облаков со всех сторон доносились музыка, смех, я различал голоса и слова, слышал, как шуршат оперения летателей, как позвякивают снасти проплывающих далеко внизу судов, как парусники с шелковым шелестом рассекают волны форштевнями.

Совет Динни помог. В мозгу у меня словно переключился какой-то рычажок, я больше не шатался от резкого наплыва впечатлений и ощущений, но теперь меня затопила волна восторга. Я видел и слышал все. Воробышек в густой кроне где-то в городском парке — и тот не порхнул бы незамеченным. Остатки моего скверного настроения бесследно испарились. Все страхи и сомнения отодвинулись куда-то на задний план и сделались бесплотны, словно тень облака, пробегающего по вершине горы. Я подумаю о них потом — они вернутся, когда карнавал закончится.

Сейчас я был совершенно спокоен. Если и погибну, так что же? Зато испытаю, что такое подняться в небо.

— По-моему, теперь вы готовы, — сказала Динни, внимательно наблюдавшая за мной. Сложила крыло, которым придерживала меня за плечо. — Видите, отсюда не только взлетают. Вон там подвесные дорожки. По ним можно дойти к другим площадкам, павильонам и прочему. Мы-то, конечно, перелетаем, но и нам нужна передышка, поэтому дорожки выстроены и для летателей тоже.

Динни взяла меня за руку и подвела к одной из дорожек, которая больше напоминала узенький висячий мостик. Сквозь полупрозрачный материал, из которого было сделано это сооружение, просвечивали облака. Но зато тут имелись перильца. Я осторожно шагнул на полупрозрачную поверхность. Дорожка слегка качнулась, но выдержала. Она слегка пружинила под ногами и покачивалась, поэтому я крепко ухватился за перила. Смеркалось, и светящаяся кайма по краям дорожки засветилась ярче. Перила тоже засветились, причем у меня под рукой они загорелись зеленым. Надо же, я совсем не боялся, больше того — меня обуяла та эйфория, которая, говорят, приключается с альпинистами на высоте. Наверно, все это благодаря бореину.

Мы с Динни поднимались по дорожке все выше и выше над взлетной площадкой. Динни на минуту остановилась, повела рукой, показывая вниз:

— Отсюда хорошо просматривается нижний ярус «Поднебесной расы». Он считается основным, хотя ниже есть еще кое-какие, и выше тоже. Обратите внимание, этот ярус представляет собой как бы копию Города в масштабе один к одному. Световые линии — зеленые, голубые и золотые, — повторяют контуры залива, со всеми бухточками и пляжами. Еще мы выстроили воздушные островки, некоторые просто в виде декоративных площадок-облаков, а на других размещаются висячие рестораны и бары. Они в точности повторяют очертания и расположение островов внизу, в заливе. Есть и подвесные гнезда для отдыха, — видите, вроде гамаков и сетей, которые подвешены на тросы из эластопластика? Они выстланы подушками — там можно поспать или просто отдохнуть, послушать музыку и полюбоваться видом на залив. А вон там, видите, совсем как озерца повисли в воздухе? Но это не вода, хотя сходство полное.