Дай-сан - [75]

Бесшумно и стремительно он выбросил вперед напряженную руку, сломав грудную кость стоявшему справа.

Не успел воин упасть, захлебнувшись собственной кровью, хлынувшей в легкие, мастер джиндо одним ударом сломал обе ключицы второму и удержал его, когда тот начал сползать по стене.

Он что-то спросил у него шепотом, воин ответил, а потом мастер джиндо перерезал стражнику горло спрятанным в рукаве лезвием.

Низко пригнувшись, он распахнул дверь и скользнул внутрь.

* * *

Он продвигался вперед; желудок крутило, тошнота подступала к горлу.

За ближайший угол… коридор прыгает перед глазами, будто какой-то умалишенный дергает его за ниточки. Он прислонился к стене, тяжело дыша, прижал лоб к холодному камню. Потом, собравшись с силами, заставил себя идти дальше, ведомый инстинктом воина. Облизал сухие губы. Он знал, что это значит — тело его обезвоживалось вследствие шока, потери крови и обильного потения.

Он сосредоточился на своей ненависти, холодной и действенной, в результате чего произошел выброс адреналина, подстегнувшего его слабеющий организм. Он старался не думать о негнущейся левой руке, о теплой крови, вытекающей из раны в плече.

Он остановился при виде двух распростертых тел. Дверь за ними была приоткрыта, и, хотя его напряженные нервы требовали немедленных действий, он заставил себя замереть на месте и прикрыл глаза, потому что в комнате было темнее, чем в коридоре, и надо было дождаться, пока глаза не привыкнут к смене освещения. Ломиться в комнату неподготовленным — верная смерть: за те несколько мгновений, пока его зрение будет приспосабливаться к темноте, мастер джиндо успеет прикончить его как миленького. Он был достаточно сведущ в этом тайном искусстве и знал, что нельзя недооценивать противника, который владеет им.

Он стремительно ворвался в комнату, присев и перекатившись по полу, как только пересек порог — подальше от полоски смертельно опасного света из коридора.

Комнату залил серебряный свет луны, проглянувшей ненадолго из-за плотной завесы облаков. Высокие узкие окна с открытыми ставнями, выходящие во внутренний дворик, словно мерцающие прутья какой-то жидкой решетки.

Обнажив меч, Туолин быстро окинул взглядом углы, потом — участки в тени от мебели.

И тут он увидел их.

Они сцепились в безмолвной схватке на широкой светлой кровати.

Джиндо и Моэру.

Его темный сгорбленный силуэт был сверху, а она сомкнула ноги у него на спине, словно они предавались любовным утехам. Но ее сильные бедра были напряжены, сжавшись вокруг его почек, а пятками она упиралась в его поясницу, ища точку опоры, чтобы сломать хребет.

Джиндо сжимал ей горло, нащупывая большими пальцами болевые точки под челюстью, ниже ушей.

Моэру дернула ногами, вдавливая пятки поглубже, и джиндо издал тихий стон. Он, однако, уже нашел нужные точки и нажал пальцами. Моэру захрипела, из глаз брызнули слезы и потекли по высоким скулам.

Она закашлялась, резко взмахнула левой рукой и ударила джиндо под ухо. Голова его дернулась, но глаза полыхнули зловещим огнем, и он еще сильнее надавил пальцами.

Моэру вскрикнула.

Стряхнув с себя оцепенение, Туолин метнулся к кровати и ударил джиндо рукоятью меча по ребрам. Тот издал стон, дернулся и, отпустив Моэру, бросился на Туолина — голыми руками вырвал у риккагина меч и отшвырнул его прочь, одновременно замахнувшись. Его рука прошла по невероятной траектории, неразличимой глазом.

Джиндо ударил сплеча. Туолин видел его движение, но уклониться уже не мог. Удар пришелся ему в лицо.

Резкая боль. На щеке — рваная рана. Опустив взгляд, Туолин увидел на пальцах джиндо кастет с шипами, обагренными кровью.

Риккагин шагнул влево, заходя со стороны поврежденного бока джиндо, и смахнул кровь с лица. Кость была не повреждена. Можно сказать, что Туолину повезло: если бы мастер джиндо не был ранен, он смог бы нанести удар в полную силу. Риккагин бросился вперед.

Во время схватки в темноте воин рефлекторно запоминает очертания и формы, так что, когда они изменяются, тело само двигается, а разум только потом отмечает его движения. Туолин упал на пол, в то время как в его сознании отразился стремительный миг, предшествовавший движению; память уже прокручивала в замедленном темпе все то, что до этого видели его глаза, с тем чтобы пустить в ход единственно правильный — инстинктивный — ответ.

Это было лицо джиндо. Еще одна линия, посеребренная тонкими лунными лучами. Падая на пол и перекатываясь в густую тень, Туолин услышал над собой шорох. Его мозг сохранил остаточное изображение надутых щек джиндо, готовившегося выпустить отравленный шип.

Джиндо плюнул, и риккагин услышал негромкий стук невидимой духовой трубки.

Он прыгнул на противника, скорчившись от боли в раненом плече, обхватил его руками за пояс и тут же ударил его сжатыми кулаками по ребрам. Раздался резкий хруст.

Глаза у джиндо закатились, только теперь Туолин заметил, что тот до сих пор держит в сжатых губах духовую трубку. Он отчаянно выругал себя за то, что чуть не пропустил эту уловку.

Усилив давление, он услышал в воздухе тихий свист и в то же мгновение увидел промелькнувшую руку.

Тонкие пальцы нажали на точку между ключицами джиндо. Глаза у того закатились, и губы расслабились. Сдерживаемый воздух разом вырвался у него изо рта, и духовая трубка выпала. Джиндо рухнул на пол.