Давно, в Цагвери... - [11]
— Продайте мне ковер, Ольга Христофоровна, — говорит он, умоляюще прижимая руки к груди.
— Продать? — удивляется бабушка. — С чего вы взяли, дорогой Бэм, что я торгую коврами? Мне ковер нужен самой. Взгляните, какой неожиданный и грациозный поворот головы у оленя! А рога как красиво и в то же время могуче ветвятся! Видите? Я должна их повторить, скопировать, вновь подарить людям их красоту. Надо вернуть к жизни этот замечательный рисунок!
— О! Долго ли вам проделать такое, несравненная Ольга Христофоровна?! — восторженно и в то же время раболепно восклицает Бэм. — С вашим-то мастерством! Одного-двух дней вполне хватит! А я… а мне…
— Не понимаю, к чему такая дикая спешка? — перебивает Бэма бабушка, обиженно пожимая плечами. — В конце концов, ковер нравится мне самой. Я не собираюсь с ним расставаться… И потом, я же не торговка! Я тащила его бог знает откуда совсем не затем, чтобы тут же продать! Я не спекулянтка какая-нибудь!
Бэм тяжело вздыхает и, нервно потирая руки, снова принимается взволнованно бегать по мастерской.
Мы с Гиви переглядываемся, и Гиви тихонько шепчет, касаясь губами моего уха:
— Он очень хитрый, этот Бэм, как старый лис!
Я не успеваю ответить: Бэм опять с разбегу останавливается перед бабушкой.
— Но я предлагаю вам хорошую цену, уважаемая Ольга Христофоровна! Очень хорошую! Вы, видимо, даже не представляете какую! Право, не пожалеете. Неужели ваш старый друг Бэм сможет подвести вас?!
— Да разве в этом дело? — С видом оскорбленного достоинства бабушка недоуменно вскидывает брови. — Вы же знаете, уважаемый, когда дело касается искусства, деньги для меня — пыль, ничто!
— Ну хорошо, хорошо! — болезненно морщится Бэм. — Не обижайтесь, не сердитесь, я совсем позабыл о вашей щепетильности. Не буду сейчас с вами спорить. — Он сокрушенно разводит ручками, на лице его проступает разочарование. — Я загляну к вам завтра. Разрешаете? Может быть, передумаете! Должны передумать — сумма, которую вам предлагает Бэм, на улице не валяется!
И, пытаясь натянутой улыбкой прикрыть досаду, Бэм удаляется.
Вечером, за чаем, в кругу семьи, благодушно настроенная бабушка, иронически посмеиваясь, рассказывает о странном поведении Бэма.
— А в городе у этого вашего Бэма весьма неважнецкая репутация, Ольга Христофоровна, — сдержанно замечает папа. — Вы знаете, как его зовут? Чистопородный спекулянт — вот как! И поверьте мне, доиграется он когда-нибудь со своей куплей-продажей. Будьте с ним поосторожней. Думаю, не зря заинтересовался ковром: чует кошка, где сало зарыто! Сейчас такие бэмы рыщут по всему Закавказью, вынюхивают и скупают старинные произведения искусства и перепродают за границу. У нас уже прошло три подобных процесса. Правосудие сурово карает перекупщиков и контрабандистов — они же по сути дела распродают нашу родину. У них нет за душой ничего святого, кроме наживы! Их бог и царь — его величество чистоган! Таков и ваш драгоценный Бэм, я убежден в этом!
— Пожалуй, Лео прав, — соглашается, помолчав, мама. — Глазки у Бэма всегда так и бегают, так и стреляют. Никогда прямо в лицо не посмотрит, будто совесть не чиста… Может, напрасно ты его приваживаешь, мама?
— А я и не приваживаю. Бэм заходит без приглашения, на правах давнего знакомого, — парирует бабушка. — И потом, что ни говорите, а он великолепно разбирается в старине, в искусстве — этого достаточно, чтобы его уважать… Да и вообще — нельзя же ни с того ни с сего выгнать человека. В нашей семье такое, кажется, никогда не практиковалось, дорогой Лео!
Папа смущенно пожимает плечами.
— Пусть даже так, Ольга Христофоровна, — неохотно кивает он. — Но друзья проверяются годами, десятилетиями, а у вас сплошь и рядом случайные знакомства. И сразу — потрясающая к ним доверчивость! Я бы сказал, беззащитная, детская доверчивость! Вы обе, милые мои женщины, витаете в облаках; Рита — со своими романтическими переводами, вы, Ольга Христофоровна, с вашим «святым искусством». Вспомните, как вы кружились вокруг Маконянов: ах, бедные, ах, у них не задалась жизнь! А смотрите, каким махровым цветом расцвела теперь эта семейка! Мадам ходит словно новогодняя елка, Маконян разъелся, как боров на откорме, глядеть противно. А чванство?! До чего позадирали носы! Ни с кем знаться не желают. А как ведут себя их чада? Не удивляюсь, что Гиви и Ли не желают с ними водиться…
— Но что же сделаешь? — вздыхает мама. — Приходится мириться. Нэп — государственная политика, значит, такие Маконяны нужны.
— Женская логика! — хмуро, но сдержанно возражает папа. — Ты не забывай, Рита, нэп — временная и вынужденная мера. Придет час, и снова приберут к рукам всех этих нуворишей и новоявленных современных шейлоков, жиреющих за чужой счет… — Внезапно вспомнив что-то, папа болезненно морщится и задумывается, его мягкие глаза, «кофейные зернышки», как я их называю, останавливаются на мне. Но он тут же отводит взгляд. — Знаешь, утром встретил на улице Элю — спешит, торопится, — обращается он снова к маме. — Похудела, одни кости. «Почему, спрашиваю, совсем не появляешься? Мы уже волноваться стали…» — «Ах, Лео, Лео, говорит, вы забываете, у меня же на руках двести ребят, все бывшие беспризорники, и есть среди них очень трудные, просто часа свободного не могу урвать…»
Перу Арсения Рутько принадлежат книги, посвященные революционерам и революционной борьбе. Это — «Пленительная звезда», «И жизнью и смертью», «Детство на Волге», «У зеленой колыбели», «Оплачена многаю кровью…» Тешам современности посвящены его романы «Бессмертная земля», «Есть море синее», «Сквозь сердце», «Светлый плен».Наталья Туманова — историк по образованию, журналист и прозаик. Ее книги адресованы детям и юношеству: «Не отдавайте им друзей», «Родимое пятно», «Счастливого льда, девочки», «Давно в Цагвери».
Повесть «Ничего для себя» рассказывает об активной деятельнице Парижской Коммуны Луизе Мишель.
Надоело скучать? Не знаешь, чем заняться в школе и на каникулах? Для реальных приключений всегда можно найти место в жизни! Генка, Витька и Жмуркин – настоящие эксперты в этом деле. Ловля гигантской щуки и экстремальное ориентирование в лесу, подготовка к школьному празднику и съемка крутого видеоклипа…
Повесть о жизни современной деревни, о пионерских делах, о высоком нравственном долге красных следопытов, которым удалось найти еще одного героя Великой Отечественной войны. Для среднего возраста.
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
Свой бизнес ученик 6 «Б» класса Андрей Беляев начал с лотка во дворе, где продавал на разлив пепси-колу. Затем переключился на чудодейственные порошки из аскорбинки, предлагая их одноклассникам под видом лекарства, улучшающего память. И опять прогорел. Со всего класса нашелся только один покупатель — Лешка Байбаков. Промашка вышла и с морской солью, производство которой он наладил из йода и обычной соли, которую мама добавляет в суп. В первой же аптеке ему с деловой прямотой посоветовали поискать для его товара другой рынок сбыта.
В центре повести, разворачивающейся на фоне эпохи революции и гражданской войны, судьба эшелона с эвакуированными детьми из Питера в Зауралье.Художник Владимир Владимирович Юдин.
Эта книга об одном замечательном мальчике по имени Иван, в которого очень верит его мама. Сначала все было обычно. Но с появлением в Ваниной комнате единорога в его жизни начинают происходить чудеса. А мифический единорог делится секретами того, как стать настоящим волшебником, не только с Иваном, но и с читателем!