Давай убьём друг друга - [17]

Положив трубку, я некоторое время размышляла.

Опасно ли это? Одна на встречу я точно не собиралась. Слишком ярко вставала в воображении картинка, где лысые амбалы пихают меня в машину с тонированными стеклами — а потом кровать, наручники, много-много непрошеного секса и в итоге

— лезущий на нос живот.

Охранник в сопровождении не помешает. Вряд ли, конечно, даже Штольцы посмеют похитить человека из кофейни среди бела дня при двух десятках посетителей.

Хотя погодите. Разве этот самый Герхард Штольц не должен был сегодня обедать с моим отцом? Или, раз я не пошла, с их стороны тоже только родители? Или вообще только главы кланов?

Я представила себе телохранителей с кобурами под оттопыренными полами пиджаков, тщательно следящих за каждым движением противоположной стороны. Отца в черном костюме и солнечных очках — самый нужный аксессуар зимой в помещении. И Штольцевского босса — он представлялся мне большим плотным мужчиной с седыми висками. Они сидят друг напротив друга, курят сигары и обмениваются короткими, полными яда репликами.

Ни дать ни взять Аль Капоне и дон Корлеоне.

Встреча с Герхардом Штольцем была назначена на час дня, так что с утра мы с мамой действительно успели пройтись по магазинам. Приставленный ко мне Валентином Петровичем голем, не жалуясь, тащил наши покупки, пока мы бегали от одного бутика к другому.

Ближе к часу мама поехала домой, а мы с охранником направились к месту встречи. Я не хотела, чтобы он слышал наш разговор, поэтому попросила обождать поодаль. Велела, чтобы заказал себе кофе или что ему будет угодно, я оплачу.

Не знаю, может, это и прозвучало немного свысока.

На грубо вырезанном лице моего спутника ничего не отразилось. Он просто кивнул и занял место за пару столиков до облюбованного мной. Сел так, чтобы не спускать с меня глаз, как будто всем своим видом показывал, что он тут за работой.

Я, напротив, выбрала кресло спиной к нему. Удобно устроилась на мягком сиденье и придвинула меню.

И где же наш мистер Штольц?

Нехорошо заставлять девушку ждать.

И именно в тот момент, когда я так подумала, из-за одного из столиков приподнялся одетый в темно-голубой костюм мужчина.

— Яника? — утвердительно спросил он, подошел и, не дожидаясь ответа, присел напротив. — Рад встрече. Герхард, — он протянул руку на американский манер.

Пришлось пожать, хотя я это не очень любила.

Фотки не врали — он действительно был хорош собой. Тоже немного по-американски, совсем чуть-чуть сделанно — слишком белые зубы, слишком мужественный подбородок, слишком мощные бицепсы натягивают рукава светло-голубой рубашки (пиджак он снял и аккуратно повесил на плечики). Но многим девушкам бы понравился.

На самом деле, возможно, он понравился бы и мне — не будь он Штольцем.

— Не ожидал, — начал он, когда официантка отошла от нас, чтобы принести

заказанное.

Я вежливо приподняла брови. Сейчас скажет комплимент.

— Что вы и впрямь сегодня придете. К тому же одна.

О. То есть моего голема он не заметил. И не стал начинать с пошлых похвал моей поразительной красоте. Пожалуй, один балл в плюс.

— Я не одна, — так же вежливо улыбнулась. — На самом деле сейчас вас держит на мушке мой охранный отряд, так что не делайте резких движений.

Сообразил он не сразу, но рассмеялся с удовольствием. Мне даже понравился его смех — свободный и заразительный.

Два балла.

К ним тут же добавился и третий — когда Штольц без долгих прелюдий и рассусоливании перешел к делу. Кратко пособолезновал мне по случаю смерти прадеда и сообщил, что, мол, да, до них дошли слухи о том, что Михаил Ефремович Миргородский выставил очень любопытное условие для получения наследства.

Я вдруг вспомнила подслушанный разговор Сергея и Ярославского. Точно — там упоминали о свадьбе или ребенке. Неужели Сергей так близок к Штольцам, что Ярославский решил поделиться с ним информацией? Не только деловой партнер — а почти что правая рука?

Кажется, пришла пора выложить карты на стол. Сегодня же ночью назову ему свое настоящее имя. Посмотрим, чью сторону он примет.

— Вы, конечно, не скажете мне, откуда узнали об этом? — полуутвердительно спросила я.

Герхард улыбнулся. Он заказал филе сибаса, и ел его очень аккуратно, даже осторожно. Я со своими нездоровыми (но такими вкусными) картофельными драниками управилась куда раньше.

— Это — нет, зато кое-что другое весьма интересное — могу. Дело в том, что мой прадед… тоже оставил в свое время завещание.

— С таким же условием?

Да ну! Не может быть. Наши прадеды что, сговорились, что ли?

Пока мы все строили козни и опасались друг друга — наши прадеды встречались и обсуждали шутку, которую с нами выкинут? Или все еще сложнее и запутаннее?

— Не совсем, — Герхард аккуратно промокнул губы салфеткой. Отодвинул тарелку и откинулся на спинку кресла. — Мой прадед умер довольно давно, лет двадцать где-то назад. Завещание его оказалось, в принципе, таким, как мы и ожидали — за исключением одной вещи. У него была дополнительная часть. Конверт, который можно было вскрыть только после смерти Михаила Миргородского.

— Это интересно… Штольц кивнул.

— В этом конверте было дополнительное условие. Оказывается, прадед утаил часть наследства. Небольшую, но весьма приятную. И эта часть должна будет достаться… — он снова кивнул, глядя на меня, — думаю, вы уже догадались. Первенцу, родившемуся в браке между Штольцами и Миргородскими.