Давай убьём друг друга - [18]

Ага. Вот он и проговорился, что в точности знает содержание нашего завещания. Иначе потребовал бы от меня объяснений. Черт, неужели среди нас крыса, которая сливает информацию?

Ладно, это я сообщу Валентину Петровичу. Когда прощу его.

Возвращаясь к словам Герхарда — это значит, что Штольцам нет такой необходимости гоняться за наследством, как нам. Часть наследства, к тому же, никому не понадобившаяся за… сколько лет назад, он говорил, умер Райнер? двадцать? В общем деньги, лежавшие мертвым грузом двадцать лет, могут стать приятным бонусом, но не жизненно необходимой вещью.

Разве что Штольцы близки к банкротству.

Я смерила взглядом сидящего передо мной мужчину и отказалась от этой мысли. В нем прослеживался этакий холеный, сибаритский лоск. Ни следа суетливости или угодливости. Он даже смотрел на меня с чисто мужским интересом — а не как на мешок с золотом.

Да, он хочет деньги нашего прадеда. Но не так, как нищий хочет краюшку хлеба, а как арабский шейх подумывает, не купить ли ему новый «порше» в свой парк автомобилей.

— Ясно, — кивнула я, отламывая ложечкой кусочек божественного, тающего во рту

бланманже: нам успели принести десерт. — И… что вы хотите от меня?

Герхард некоторое время смотрел на меня с легкой улыбкой на губах. Под раздевающим взглядом я почувствовала себя неуютно, но продолжала сохранять невозмутимый вид.

Он явно считает меня легкой добычей. Думает, что перед ним обычная девица — ветер в голове?

Ветер, конечно, наличествует… но есть и мозги.

— Выходите за меня, — наконец сказал Штольц.

Я невольно поморщилась. Вспомнила другое предложение — оказавшее на меня совсем другое влияние. Глаза Сергея — полные хмельного желания и отчаянной шальной безрассудности.

Штольцпродолжал:

— Буду говорить начистоту, вам наверняка будут рекомендовать Оскара. Это мой двоюродный брат. Но я хотел бы, чтобы вы хорошенько подумали. Дело в том, что Оскар… во-первых, бабник, во-вторых, не очень умен. Мне было бы по-человечески жаль девушку, вынужденную с ним жить. Тем более если брак по расчету. А в-третьих… он очень корыстен. Сомневаюсь, что…

Герхард не договорил, так что мне пришлось мысленно докончить за него.

«Сомневаюсь, что у вас вообще будет право голоса». «Сомневаюсь, что Миргородским хоть что-то обломится». «Сомневаюсь, что вы проживете долго после родов».

Послушать его, так этот Оскар прямо исчадье ада. Впрочем, мне было все равно. Герхард хотя бы удосужился со мной встретиться и поговорить.

— А вы? — все же осведомилась я для проформы.

— А я дам вам развод взамен на небольшой куш, — он достал из нагрудного кармана тонкую изящную ручку. Написал сумму на салфетке и показал.

Я прикинула: ну это даже не четверть от всего капитала, одна пятидесятая, где-то так. Тоже, конечно, приличная сумма, но далеко не все. Интересно. А ведь это выход — «прикормить» нужного Штольца, выполнить условия и получить развод по собственному желанию. Чисто деловая сделка.

Еще бы меня заменить в этой схеме на другую стельную коровушку…

Стараясь не показать на лице своих чувств, я кивнула. Покерфейс, Яника, держи покерфейс.

— Я подумаю.

— Подумайте.

Можно было уходить, но что-то цепляло меня в его словах. Оскар. Что-то смутно шевельнулось в памяти. Что-то, связанное с Сергеем.

А, нуда! Незнакомый брюнет, с которым Сергей ручкался на фотографии.

И меня осенило. А может, через Штольцев я смогу найти Сергея?

— А скажите, — я сделала вид, будто вспомнила о ничего не значащей мелочи, — вы знаете человека по имени Сергей Милославский? Насколько я знаю, он сотрудничает с этим вашим Оскаром.

— Милославский? — Герхард чуть нахмурился. — Нет, не знаю. Если он ведет дела с Оскаром, то надо спрашивать у Оскара. Хотите, я поинтересуюсь?

О. Не забываем о покерфейсе.

— А что взамен?

Герхард мягко рассмеялся. Подался вперед, взял меня за руку. Пальцы приятно царапнули меня грубоватой кожей.

— Давайте будем считать, что это жест доброй воли с моей стороны.

Я думала, он снова хочет обменяться рукопожатием, в качестве знака соглашения, но вместо этого Герхард поднес мою ладонь к губам.

Не знаю, как можно поцеловать руку так, чтобы смутить девушку и заставить ее ощущать себя полуголой — но ему это удалось. Может быть, потому что кончики его пальцев задели то нежное местечко у запястья, где начинаются жилки, может быть, потому что поцелуй вышел удивительно интимным. По коже разлился непрошеный жар.

Вот так Штольц.

Кажется, нам с моим покерфейсом срочно пора уматывать.

— Почему я? — спросила я напоследок, уже поднявшись из кресла. Не смогла

подавить любопытство. — Почему не любая другая Миргородская?

Я думала, он скажет: «Потому что ваш отец назвал ваше имя» или «А что, есть другие кандидатки?»

Но Герхард откинулся в кресле и посмотрел на меня так, будто ждал этого вопроса.

— Потому что ты мне понравилась больше всех, — сообщил он, неожиданно переходя на ты. Вальяжно улыбнулся и подмигнул.

— А ты позер, — сообщила я ему. Не думаю, впрочем, что это оказалось для него новостью. А уж то, что я не смогла при этом сдержать ответной улыбки, вообще превратило мой выпад в шутку.

Зато мне доставило неимоверное удовольствие увидеть, как вытянулось его лицо, когда я поманила верного голема, и он вдруг восстал во весь свой двухметровый рост. Герхард даже оглянулся, словно ожидал, что половина мужчин в зале скинет с колен салфетки и устремится за мной, окружив со всех сторон, как президентский конвой.