Дары данайца - [9]

Ну, вот, на мозг теперь не давит ни желудок, ни то, что пониже, следовательно, можно заняться собой и немного порефлексировать, а это придется делать — иначе никак. Сначала неспешно огляделся: небольшая палата на четыре койки, из которых заняты только две — та, на которой я сижу, рядом с дверью, и у окна. Но там все гораздо хуже, на плоской подушке голова в бинтах, из — под которых проглядывает чернота синяков, нехило кому — то досталось. Причем рядом с койкой приютилась кособокая стойка капельницы, с ободранной местами краской, и то, что ее не убрали, много говорило о состоянии больного. Интересно, а я лучше выгляжу? Пощупал бинты на голове и решил, что досталось мне явно меньше соседа, но насколько еще следует определить, а так как зеркала нет, вопросом внешности озаботимся позже. Окно…, окно монументальное, высокое, с рамами, в которые можно вставлять небольшие стекла, и вряд ли его можно просто так открыть, интересно, что форточка на нем находилась на середине высоты, что не удивительно, если бы она находилась выше, то добраться до неё можно было бы только с подоконника. Кстати, подоконник тоже высоко и просто так на него не забраться. Ну и в довершение всего, красили эти окна видимо часто, так как повсюду были видны закрашенные следы от защищенной в разное время старой краски. Кровати, расставленные в палате, из серии «прощай молодость», с панцирной сеткой, как в армии, в которой мне довелось оттрубить два года, скрипучие, но не разболтанные. Матрасы ватные, но живые, то есть набивка еще не успела рассыпаться и сбиться в комочки, не в пример тощей подушке с большой синей печатью на наволочке. На спинке кроватей проволокой прикручены планшеты, на них что — то должно быть написано, надо будет потом добраться и посмотреть. О прочей «мебели» говорить не буду, такое в мое время без разговоров выкидывали на помойку. Ну, и как вишенка на торте, одинокая лампочка, свисающая с высокого потолка на полуметровом перекрученном проводе, который протянулся через весь потолок с помощью фарфоровых изоляторов к дверному выключателю.

Ну что ж, теперь можно сделать кое — какие выводы. Первое: несмотря на все усилия, бывший ЗК Вячеслав Андреевич Мартынов не смог противостоять воздействию некоего заумного устройства и отошел в мир иной. Второе: и все же, трепыхания не были напрасны, вместо того, чтобы уйти в небытие, раствориться в эфире пространства и послужить топливом для создания портала другой души, мое Я выжило, и не просто выжило, а сумело зацепиться за чью — то жизнь… Или все произошло вовсе не так, попробуй теперь докопаться до истины. Ладно, чего — то мне гадать совершенно не хочется, главное я мыслю, а значит — существую, об остальном буду думать потом, когда появится время и буду в настроении. Осталось только определить, в какое время мне посчастливилось попасть, ведь эти экспериментаторы сами — то не могли точно рассчитать, но хоть закинули по планируемому вектору, что хорошо видно по состоянию палаты, стены и потолок покрывали мелкие трещинки, так бывало когда штукатурили по дранке. Знаю, что так стены штукатурили очень давно, по крайней мере, в мое время так уже не делали, да и на полу не совсем тот линолеум, к которому мы привыкли, неужели такое убожество когда — то выпускали? Зато открытые провода по стене, да, делали, и считалось это последним писком моды, но так как в черный, местами заляпанный известью патрон, была ввернута обычная лампочка, а не новомодный нитевидный светильник. Вывод однозначный — это, конечно, прошлое и точно не начало двадцатого века, но и не восьмидесятые как обещал этот Олег. Ладно, все это лирика, необходимо срочно найти ответы на следующие вопросы: Кто я такой? В когда меня забросило? И как без последствий вжиться в это общество? На первый вопрос хмыкнул, когда смотрел фильм с Джеки Чаном «Кто я», там главный герой потерял память. Ага, может где — нибудь в Африке это и прокатит, а здесь вряд ли, так что вопрос действительно актуален.

Что — то опять голова разболелась и глаза в разные стороны смотреть стали, однако пора снова прилечь, рано мне еще мозг напрягать, осторожней им пользоваться надо, мало ли кто им раньше владел. Хм. Владел. Получается захватчик я, обобрал ребенка на гоп стопе. Все, спать.

В сон провалился мгновенно, именно в сон, в цвете и объеме, никогда раньше не видел таких снов. Причем раньше, в снах, я был действующим лицом, а тут зритель, причем соображающий зритель, то есть, во время сна я имел собственные мысли, хотя и не мог управлять действиями главного героя. Что передо мной прокручивалась вся короткая жизнь подростка, в теле которого мне теперь посчастливилось материализоваться, сообразил сразу, а вот остальное не понравилось, и очень сильно не понравилось. Ведь почему он оказался висящим на стене на уровне четвертого этажа? А вот потому, что Михаил Калинин, в теле которого теперь поселилось мое сознание, в своей среде имел кличку «мух» и был форточником, то есть лазил в окна квартир и открывал двери своим старшим подельникам. Благодаря небольшому весу и силе рук, мух мог вообще без проблем забираться по старым неоштукатуренным зданиям до любого окна, за что и получил свою кличку, старшие ценили пацана и довольно часто привлекали его к «очистке помещений» от лишнего. В этот раз его тоже взяли на «дело», надо было забраться в форточку одного барыги на четвертом этаже, однако веревка, на которой его спускали с крыши видимо не выдержала издевательств острой кромки жестяного покрытия крыши и оборвалась. Падение с четвертого этажа старого дома вряд ли могло закончиться благополучно, но подросток, благодаря тому, что ударился ногами в выступающие из стены кирпичи, успел извернуться и вцепиться в парапет, ну а дальше мое сознание подхватило это обреченное тело и все закончилось относительно благополучно. Если, конечно, не считать жуткого головотрясения от прилетевшего откуда — то сверху обломка кирпича. Сон растянулся надолго, по моим ощущениям не на один день, однако проснулся я мгновенно от того, что рядом снова загромыхала тележка, на которой должны были привезти обед. Вот так, есть хотелось очень сильно, и мозг сам сообразил, когда надо срочно проснуться.