Дары данайца - [10]

На этот раз кормежка была гораздо сытнее: гороховый суп, с намеком на мясо — плавало что — то в жиже, перловая каша и та же пародия на чай. Два куска хлеба мне показались особо ценным дополнением. Ухнуло все это богатство в желудок не задерживаясь, давая намек на сытость — съел бы еще чего — нибудь, но и так неплохо, до ужина можно дотянуть. Стоп. А чего это я стал делать из еды культ, раньше такого не было, хотя, если вспомнить, то есть Мише хотелось всегда, и даже когда изредка ему удавалось наполнить желудок под самое «больше не могу». Ясно, под действием обстоятельств меняется психика и то, что в теле пацана взрослый дядька особой роли не играет, примирился же я как — то с жизнью Михаила после сна без всяких рефлексий, а без изменений в психике это в принципе не получится. После обеда, потихоньку, полегоньку, вдоль стеночки отправился в «общее заведение», как же без этого. М — да, чтобы хорошо понять насколько изменилась в будущем наша жизнь, надо обязательно побывать в туалетах прошлого. Унитазы здесь были, вот собственно и все что можно сказать, зато остального не было, хорошо еще, что помня о прошлом, захватил листы серой бумаги залежавшихся в тумбочке, думал, что с туалетной бумагой здесь должны быть проблемы. Проблемы есть, но не только с ней, с крышками, как я понял, деревянными в виде подковы, здесь тоже облом (в прямом смысле этого слова), вероятно, они когда — то были, но не в этой жизни. Мокрая, вся в потрескавшейся краске труба вела к такому же бачку, прикрепленному метрах в двух над унитазом, из него свисал отрезок провода, завязанный замызганным узлом на конце. Бя — я… В довершении ко всему вода из бачка текла непрерывно, а вся внутренняя поверхность унитаза была в потеках проржавевшего железа, которые естественно никто не мог или не хотел отчистить. Добро пожаловать в старое светлое прошлое. После направился к мойкам, вдоль стены их приютилось целых три штуки, кран на каждой только один, вода холодная и только над одной висело старое зеркало, вот к нему и подошел. Правда посмотреть на себя сходу не получилось, мелковат, только пучок волос можно было разглядеть, но ничего мы тоже не лыком шиты, где — то там в углу я видел ведро, минута и перевернутое ведро послужило мне подставкой. Ну что же, из — за слегка подернутого дымкой старого стекла отразилась обычная нагловатая морда в бинтах, которая явно никогда за своим состоянием не следила. Чуть поддернутый кончик носа, с едва проглядываемыми веснушками, серые ничем непримечательные глаза и темно — каштановые волосы. Кстати, надо срочно их пригладить, а то от долгого лежания и намотанного бинта они торчали пучками в разные стороны, и я стал похож на домового Нафаню. Рассматривал себя в зеркале долго, пока одному из заглянувших в туалет, так же как и мне, не понадобилось осмотреть свои украшения на лбу. Обратно добирался так же неспешно, придерживаясь за крашенные зеленой краской стены коридора и изредка встречающийся по путибольничный инвентарь в виде катающихся и переносимых приспособлений. До ужина меня снова никто не трогал, что, в общем — то, не удивляло, хоть и возмущаются медики, когда им говорят о разнице ухода за больными в будние и выходные дни, но из песни слова не выкинешь. Завтра понедельник, поэтому сегодня отдыхаю, раз есть возможность, а вот потом погонят на анализы и процедуры — всегда говорил, чтобы позволить себе болеть, надо иметь отменное здоровье. Удивительно, но в голове, благодаря утреннему сну, все гармонично разложилось по полочкам, никакой мешанины, воспоминания Михаила никак не вступали в противоречия с моими, такое впечатление, что его прошлая жизнь как бы заменила мою жизнь подростка. Но и своя никуда не пропала и когда надо вспоминалась без особого напряжения, даже позволил себе хмыкнуть — так вот ты какая, шизофрения.

Дабы не терять времени впустую, стащил пачку вчерашних газет с тумбочки дежурной медсестры, которая как всегда куда — то «временно» отлучилась, знаю, что с газетами в эти времена строго, за помершего больного так не спросят, как за отсутствие газет. Что хорошо в этом времени, так это с наличием информации в газетах, не в смысле, информации вообще, а информации в частности. Конечно, верить советским газетам я не собирался, ибо правды в «Правде» советского периода много, но только об одном, об успехах движения к коммунизму, а если кто будет искать информацию о трудностях и неудачах, то он нам не друг и не товарищ, но враг. И не надо говорить, о том, что много лет спустя, все кардинально изменилось, нет, наследники железного Феликса по — прежнему стоят на страже, только в это время они стоят на защите от посягательств на целостность передовой идеи человечества, а в двадцать первом веке будут стоять на защите чиновничьего беспредела. Причем по мере выслуги их будут пристраивать на крупные предприятия, для надзора, как бы в поощрение за честную и «бескорыстную» службу…, ой…, не надо кричать, что они бездельники и кровопийцы на теле трудового народа, ничего подобного, они честно выполняют свою работу. Да проблемы у них есть, не получается ловить настоящих жуликов, воров и мошенников, все мелочь какая — то в расставленные сети попадает, но разве они виноваты, что их заставляют работать по принципу — «Чем больше бумаг, тем чище ж. а»?