Дарий Великий заслуживает большего - [43]

Он не ответил. Наверное, репетировал с группой.

Обхватив себя руками, я уставился в окно. Солнце клонилось к закату, превращаясь в золотой диск неуместной в такой момент красоты.

Я вытер глаза рукавом.

– Дарий? – окликнул меня Чип. Он снова сидел в соседнем ряду.

– Чего? – не слишком приветливо отозвался я. Боль от того, что Чип просто стоял и слушал, как Трент надо мной издевается, до сих пор не утихла.

Но ведь Чип Кузумано всегда так делал.

– Подвинься.

Я хотел сказать «нет».

Хотел сказать, чтобы он сел с кем-нибудь другим. С тем, кого не называли Дурием, Дырием, Выдрием и Дурианием.

Я хотел побыть один.

Но Чип перемахнул через проход, и я подвинулся к окну, чтобы освободить ему место. Теперь мы сидели почти вплотную, но Чип не возражал.

– Ты как? – спросил он.

– Нормально.

– Плачешь?

– Нет.

– Ты не виноват.

Я шмыгнул носом, снова вытер слезы и ничего не сказал.

Чип тоже. Он просто сидел рядом и молчал как ни в чем не бывало.

Наконец я не выдержал:

– Это я пропустил того парня к воротам.

– И я его пропустил. Все его пропустили. А Диего пропустил гол.

– Диего занимался двенадцатым номером.

Чип вздохнул.

– Мы команда. Значит, выигрываем и проигрываем вместе.

– Но я всех подвел.

– Нет. Уж поверь. – Чип положил руку мне на колено и встряхнул его. – Никого ты не подвел.

– А почему тогда мне кажется, что я во всем виноват?

– Потому что тебе не все равно. И ты слишком строг к себе. – Чип сжал мое колено. – Потому что ты Дарий.

Я уставился на его руку. Она была почти квадратной, пальцы – короче ладони.

Красивая рука. А еще теплая – я даже сквозь штаны чувствовал жар.

И слегка вспотел от этого.

– Просто у меня в последнее время такое чувство, что я все делаю не так.

– Отстой.

Чип снова сжал мое колено и посмотрел мне в глаза.

Стало трудно дышать. Уши запылали, как два варп-ядра.

– Хм.

Я покосился вниз: рука Чипа все еще лежала на колене.

Тогда я глубоко вздохнул.

– Ну да.

На следующий день у нас с Джейденом и Гейбом была дополнительная физподготовка. Переодевались мы практически в полном молчании. Гейб, кажется, был подавлен даже сильнее меня. Тренер Бентли обмолвилась, что на вчерашнюю игру приехал рекрутер из университета Беркли.

По крайней мере, у него точно сложилось хорошее впечатление о Робби Амундсене, неудержимом Троянце под номером семь.

Бабушка позаботилась о том, чтобы узнать его имя.

И не замедлила сообщить его мне.

А потом попросила погуглить, положил на него глаз какой-нибудь университет или нет.

(Как оказалось, да. Университет штата Аризона, из всех возможных мест.)

Когда мы вошли в тренажерный зал, тренер Уинфилд в углу разговаривал с Трентом, который стоял, отведя левую ногу назад, чтобы растянуть икры. Оба скользнули по нам взглядом.

– Разминайтесь, – скомандовал тренер. – Сегодня у вас забег на пять миль.

Я выполнил пару базовых упражнений для растяжки: боковые выпады, «гусеницу» и все такое. Потом лег на живот, перекинул правую ногу через левую, развернул бедра и прижал ступню к полу.

По мышцам разлилась приятная боль.

– Келлнер, ты что делаешь на полу? – спросил тренер Уинфилд.

– Готовится к следующему свиданию, – пробормотал Трент.

Он сказал это достаточно громко, чтобы все услышали, и в то же время достаточно тихо, чтобы тренер Уинфилд ничего не понял.

– Что такое, Болджер?

– Да просто шучу, тренер. Он вчера соснул на поле.

– Что?

– Заснул. И пропустил мяч.

– Хм. – Тренер Уинфилд подозрительно сощурился, но ничего не сказал.

Игрокам в американский футбол подобное поведение всегда сходило с рук.

Снова спортивно-индустриальный комплекс в действии.

– Эй. Дарий вчера двенадцать раз спас наши ворота, – вмешался Гейб. – А ты когда в последний раз отрывал задницу от скамейки запасных?

– Так, все успокоились, – осадил его тренер.

Да, игрокам в американский футбол все сходило с рук, а вот игрокам в соккер не позволяли даже огрызаться в ответ.

Тренер Уинфилд выжидающе навис надо мной, а я поменял ноги местами.

– Келлнер?

– Разгибатели бедра. Тренер Бентли говорила обязательно растягивать их перед бегом.

– Хм.

Больше тренер ничего не сказал. Он пошел проверить, как идут дела у трех десятиклассников из команды по бегу по пересеченной местности. Уверен, они еще перед началом уроков успели пробежать десять-пятнадцать миль.

Я подозревал, что тренер Уинфилд побаивается тренера Бентли: если мы говорили, что она советовала делать то-то и то-то, он всегда ограничивался кратким «хм».

А потом уходил.

– У вас осталось тридцать секунд, джентльмены. Поторопитесь.

Джейден протянул мне руку. Я сцепился с ним большими пальцами, и он фактически поднял меня.

– Не слушай его. – Он кивнул на Трента.

– Даже не думал.

Трент Болджер был варп-ядром без антиматерии, то есть бессильным. Он применял старую тактику, желая сделать меня несчастным, но я вырос. И теперь, чтобы задеть меня, нужно было постараться.

Еще я завел друзей.

А мировоззрение Трента основывалось на том, что я всегда буду одинокой Мишенью.

Тренер Уинфилд дал свисток.

– Побежали!

Я примкнул к Джейдену и Гейбу, и мы потрусили по коридору к боковому выходу, за которым начиналась беговая дорожка. Пять миль означали двадцать кругов. Ребята из команды по бегу по пересеченной местности с тоской косились на обычную дорогу, но во время уроков нам запрещалось покидать территорию школы.