Дар змеи - [78]
Я глянул вверх. До сводчатого потолка было высоковысоко, как до неба или верхушек деревьев в лесу. А еще там были лица, лица повсюду — на стенах и на сводах потолка, даже на полу!
Само собой, лица были высечены из камня, и передернуло меня не потому, что я думал, будто они живые. У всех лиц разверстые рты — темные дыры, казавшиеся бездонными. Мне чудилось, будто я слышу их молчаливый крик. Неужто это и есть Шептуны?
В другом конце сводчатого хода была дверь. Чтобы не осталось сомнений, я взялся за ручку, но дверь, конечно, была заперта и так же прочна, как та, в которую мы вошли. Никаких окон! Никаких путей к бегству! Наставник был прав: оковы здесь не нужны. Хорошо хоть, это не темная, сырая и холодная, загаженная крысами острожная дыра. Могло быть куда хуже!
Нико косился на окружавшие нас каменные лица.
— Они смотрят на нас! — сказал он. — Все повсюду и кругом!
Его голос отозвался каким-то диковинным протяжным эхом под сводами. на нас… на нас., на нас… все… все… злом…
— Смотрят? — спросил я. — Сдается мне, они вопят!
Само собой, снова раздалось эхо и смешалось с отзвуком голоса Нико.
…кричат… кричат… дураком…
…кричат… злом… дураком… злом…
Я вздрогнул. Мне не понравилось это эхо, которое продолжало нашептывать мне… У меня не было больше желания говорить.
Я нашел местечко, где можно было устроиться, не садясь на чье-то лицо, и устало прислонился к каменной стене. Но тут же снова выпрямился. Ведь стоило мне прикоснуться к стене, как все зашелестело и зажужжало, словно стена была живой. Быть может, не такой живой, как человек, но живой, как лес или как что-то другое, колдовское. Что же это за место? Хотя мы оба — я и Нико — молчали, тишины все равно не было. Шелест, шипение, свист, шепот… Словно порыв ветра проносился через эти разверстые рты — вдох или выдох? Быть может, их крик не был столь молчаливым, как я сперва думал.
Нико, круто повернувшись, посмотрел на меня.
— Ты что-то сказал?
— Ни звука!
Его глаза показались мне просто измученными.
— Извини! Я думал… думал… думал… вини… вини… вини…
Нико не закончил фразу. Я так и не узнал, что он думал. «вини… вини… вини…» — шептало эхо. И вдруг мне почудилось, будто я слышу нечто другое и более значительное, нежели просто отзвуки того, что говорили мы: злобен… злобен… злобен… постыдный… постыдный… постыдный…
Я резко поднялся. Негромкий шорох, что раздался при этом, прокатился по всему сводчатому ходу и вернулся назад, и эхо прозвучало, будто зашевелились сотни людей-невидимок, будто сотни башмаков шаркали по каменному полу, а сотни рукавов слегка коснулись каменных стен. злобен… злобен… постыден… постыден…
Был кто-то, кто шептал. Я покосился на лица, хотя не думал, что губы, высеченные из камня, могут заговорить, обращаясь к живым людям.
Каменные маски снова вытаращили на нас глаза. Я облизал пересохшие губы. Глаза и впрямь глядели на нас. В иных пустых глазах мелькал отблеск света. Нет, я не верил в это, но —
..мелок и постыден…
…труслив и злобен…
…злобен… злобен… злобен…
Обвиняющий шепот продолжался. Откуда он шел?
— Есть там кто-нибудь?
…кто-то там… кто-то там…
…злобен… кто-то злобен там…
…какой-то убийца…
Это прозвучало тихо, почти беззвучно, но я расслышал: «Какой-то убийца»! Есть здесь какой-то убийца?
— Я не…
Я напряг все силы и сам остановил себя, потому что не мог выговорить это последнее слово. У меня не было ни малейшего желания слышать, как стены целый час будут нашептывать мне: убийца, убийца, убийца!
Я стоял выпрямившись, оцепеневший и напряженный, как конь, когда почует кровь. Сердце галопом промчалось куда-то вперед, и хотя тело взывало о покое, я не мог заставить себя терпеть и дальше…
— Да замолчите же! Тише! — внезапно воскликнул Нико так громко и отчаянно, что я подпрыгнул, будто испуганный козленок. тише… тише… тише… тишина… мертвая тишина… мертвая тишина… мертвая… мертвая… мертвая…
У меня на глазах одно из каменных лиц превратилось в лицо человека, которого я знал когда-то. Да, я увидел лицо Вальдраку, с глазами умирающего Вальдраку, и перерубленную шею, и льющуюся кровь.
— Нет!
Я не мог удержать это слово. И эхо подхватило его, перевернуло и возвратило мне назад. нет… нет… ты… ты… ты… ты… убийца… труслив… труслив…
Я зажал пальцами рот, чтобы не произнести ни слова, чтобы громко не закричать, не утопить обвинения в потоке гневных выкриков! Вальдраку таращился на меня, и кровь стекала с его разрубленной шеи. Я закрыл глаза и шатаясь отступил на шаг… Но когда я их открыл, он по-прежнему был, но уже в другом месте, в четырех местах, в пяти местах… Сотни глаз Вальдраку таращились на меня, застывшие и омертвевшие, будто глаза заколотого поросенка. И ведь это был я, я убил его, ударил сзади, пока он ползал в грязи, забил его, как забивают поросенка. Убийца! Трусливый! Мелкий и гадкий!
Я сидел на корточках в середине сводчатого хода, не чувствуя ног. Я обхватил руками голову, как будто ждал удара, но все равно не мог заглушить звуков извне, избавиться от упрямого шепота, который повторял, что я — убийца, трус из трусов, который бьет в спину. постыден… постыден… постыден…
— Давин!..
Мне понадобился какой-то миг, чтобы понять: это не Шептуны, это голос Нико. Я медленно открыл глаза.
Весь огромный Арсенальный двор был битком набит людьми. Сдается, там их было куда больше, чем рассчитывал сам Дракан.Люди сидели на крышах самых низеньких строений – кузниц, бани, на верхушке гарнизонных ворот, они свешивались из окон восточного флигеля. Только вокруг самого эшафота и дракона было одинаково пусто. И хотя все жаждали увидеть дракона, никто не желал подойти к нему ближе. Но как раз в этот миг на чудовище никто не смотрел. Люди, склонив головы, смотрели вниз либо не спускали глаз с Моей Матери.
…Феникс с печальным видом взметнулся в воздух и обвил юношу крыльями. Страдание отразилось на лице Муравьишки. Корнелия поняла, что, магическим было пламя или нет, оно причиняло юноше ничуть не меньшую боль, чем ей.— Остановитесь! — завопила она. — Отпусти его! Отпусти Осколок! Но он не послушался. Юноша продолжал цепляться за Фрагмент, несмотря на то что пламя взметнулось еще выше. Феникс издал странный звук, похожий на кудахтанье, и еще плотнее сжал крылья. Но юноша не сдавался. Вдруг пламя взревело в последний раз, и огненная птица исчезла в месте с Муравьишкой, как будто оба в одночасье сгорели дотла.
Приключения Пробуждающей Совесть продолжаются.Четвертая повесть завершает сказочную эпопею Лине Кобербёль.Князь Дракан идет войной на Высокогорье, и дети Пробуждающей Совесть снова в центре событий. С кем только их не сталкивает судьба: тут и пираты, и таинственный незнакомец, который хочет похитить Дину, и жуткое чудовище, для которого князь Дракан приготовил страшное угощение. Но ни Дина, ни ее брат Давин не дрогнут, и даже страшный дракон не сможет поселить ужас в их сердцах. А Мелуссина, Пробуждающая Совесть, наконец обнимет своих детей.
А что если представить себе страну, где люди научились обходиться без совести? Сказочную страну, неведомо где лежащую.Датская писательница Лине Кобербёль придумала именно такую страну. Но удивительное дело, в конце концов оказалось, что даже сказочным героям без совести ни туда и ни сюда. И тогда по воле писательницы в этой стране появилась женщина по имени Мелуссина. Один взгляд Мелуссины пробуждал совесть в самых закоренелых злодеях, и эту способность унаследовала ее дочь – Дина.Но не надо думать, что с этим чудным даром Дине живется легко и весело.
У Вилл появился новый сосед, Дэнни. Все девчонки в школе мечтали познакомиться с этим симпатичным и загадочным парнем, но только Вилл удалось подружиться с ним. И вдруг он пропал, а с ним — и Сердце Кондракара. Стражницы должны во что бы то ни стало вернуть талисман, ведь без него их магическая сила гораздо слабее. Следом за похитителем они переносятся в странный мир, где в небе парят удивительные саламандры, питающиеся энергией. Вскоре девочки выясняют, что Дэнни — не совсем человек. Кто же он на самом деле, и зачем ему нужно Сердце?..
Для Вилл, Тарани, Ирмы, Корнелии и Хай Лин настали нелегкие времена. Им не дают покоя агенты Интерпола, расследующие исчезновение Элион. Чародейки боятся, что агенты найдут в доме Элион портал и раскроют магические тайны Кондракара.Тем временем в Меридиане Элион с нетерпением ожидает своей коронации. Ждет ее и Фобос — но вовсе не для того, чтобы передать сестре бразды правления. В день коронации он наконец-то сможет поглотить волшебную силу Элион…
Лисси и Тинка считают свою маму невероятно старомодной и поэтому стыдятся ее. В образ Грит надо привнести изюминку - решают сестры и приступают к операции "Добавим МА изюминок!".
Клювели-Тедимайеры становятся участниками популярного телевизионного шоу "Семейное счастье". Три дня и три ночи камеры неотрывно будут следить за всеми членами семьи. Тинка не сомневается, что это случилось из-за нее, и вместе со своей сестрой Лисси решается на колдовство.
В Шеффилдской школе, где учатся Вилл, Ирма, Тарани, Корнелия и Хай Лин, совершено преступление: у одного из учеников украли часы. Пропажа найдена в шкафчике Найджела, друга Тарани. Но действительно ли он виноват? Разобравшись с этим делом, чародейки отправляются в Меридиан. Настает день коронации Элион. Коварный Фобос с помощью заколдованной короны расправляется с сестрой. Неужели для Элион всё кончено?..
То-ли было, то-ли не было . . . Испокон веков все настоящие венгерские сказки начинались так. То-ли было, то-ли не было . . .Но эту маленькую сказку, которую вы собираетесь прочитать, нужно начать так: то-ли будет, то-ли нет . . . Потому что эта сказка рассказывает о временах, которые наступят через много-много лет, когда космические полеты станут таким же обычным делом, как сегодня поездка в автобусе, и люди будут с досадой говорить о том, как редко ходит космобус: вот опять пришлось пять минут ждать на остановке.Конечно, тогда и у детей на уме будут совсем другие игрушки, как вы это сейчас увидите.
В небольшом королевстве, окруженном кольцом гор, живут сказочные существа — ливнасы. Сокровенная мечта тринадцатилетнего Гомзы — получить волшебный меч Ингедиаль из рук самого короля. Но до этой церемонии еще целый год, и ливнас даже не представляет, что готовит ему судьба. Загадочным образом исчезает его отец Астор, и для его поисков предстоят совсем не детские испытания: Гомзу ждет опасная дорога в Сгинь-лес, он узнает правду о сокровищах предков. Все тесно переплетено друг с другом — события, времена, пространства.
Сергей ГЕОРГИЕВ — автор нескольких десятков сюжетов «Ералаша» и множества книжек для детей и взрослых. Тему животных в своём творчестве он считает одной из важнейших, а потому в числе персонажей и главных героев его рассказов очень много зверей, особенно собак. К последним у писателя особое отношение, ведь себя он считает заядлым собачником и, более того, «собачьим» автором. Помимо этого Сергей Георгиев, как оказалось, — кладезь историй о животных, многие из которых он ещё не перенёс на бумагу. С такими устными рассказами он ездит по Союзному государству.