Дар милосердия - [76]

На окраине деревни была уютная кленовая роща, через которую вился ручей. Ронни очень хорошо его помнил. Летом он много раз переходил вброд ручей, зимой катался там на коньках, а осенью любил смотреть, как разноцветные кленовые листья, будто корабли лилипутов, плывут вниз по течению к морю.

Ронни не сомневался, что сможет найти долину, но рельсы тянулись все дальше и дальше, через поля, холмы, леса, а ее все не было. Уж не ошибся ли он, может, блестящие рельсы, вдоль которых он бредет день за днем, совсем не те, по которым детский поезд привез его в город к родителям?

И вовсе не бежит он из дома! Стерильная трехкомнатная квартира, где он прожил месяц, совсем не его дом, а встретившие его на шумном вокзале мужчина и женщина с бледными лицами — не его родители.

Его настоящий дом — в долине, на краю деревни, он старый и просторный, а настоящие родители — Нора и Джим, потому что они заботились о нем всю его жизнь. Они никогда не называли себя так, ну и что?.. Пусть даже они посадили его сонного на детский поезд и отправили в город к той бледной парочке самозванцев.

По вечерам, когда тени подступали к костру, он вспоминал Нору, Джима и деревню, но чаще всего думал о мисс Смит, учительнице из маленькой деревенской школы. Мысли о ней придавали храбрости, и мальчик, ничуть не тревожась, засыпал на траве под летними звездами.

На четвертый день пришлось позавтракать последней питательной таблеткой, украденной у родителей. Теперь найти долину требовалось как можно скорее, и он поспешил вдоль путей, высматривая знакомые ориентиры — дерево, холмик или серебристый отблеск ручья. Он ни разу не покидал долину, пока не попал в детский поезд, и он не знал, как она выглядит снаружи, но был уверен, что непременно узнает ее.

За этот месяц его ноги окрепли, голова почти не кружилась. Дневной свет больше не резал глаза, позволяя подолгу смотреть в голубое небо и на яркую зелень вокруг.

Солнце клонилось к закату, когда вдали вдруг послышался пронзительный гудок. Сердце заколотилось от волнения. Детский поезд! Значит, он на правильном пути, и долина где-то рядом.

Мальчик укрылся в зарослях у подножия насыпи и впился взглядом в мелькающие вагоны. Полулежа в своих креслах-кроватях, дети выглядывали из окон. Совсем недавно он вот так же проснулся в поезде и с удивлением и страхом, болезненно моргая, таращился на незнакомый пейзаж.

Неужели он был таким же бледным, как эти дети? Таким же осунувшимся, болезненным? Может быть, это из-за жизни в долине? Нет, его ноги никогда прежде не были слабыми, да и глаза не беспокоили. В той деревенской школе из красного кирпича он видел все, что писали на доске, и без труда читал учебники. Очень хорошо читал. Сколько раз мисс Смит гладила его по плечу и называла лучшим учеником!

Тут Ронни осознал, как ему не терпится вновь увидеть мисс Смит. Войти в класс и услышать: «Доброе утро, Ронни!» Смотреть, как она сидит за столом в лучах утреннего солнца — светлые волосы аккуратно зачесаны на пробор, на круглых щечках играет румянец. Он впервые понял, что влюблен в мисс Смит, и именно это — главная причина его возвращения в деревню.

Конечно, были и другие причины. Хотелось снова искупаться в ручье, полежать в прохладной тени деревьев, побродить по кленовой роще и не спеша пройтись по тихой деревенской улице, прежде чем вернуться домой, где Нора отругает его за опоздание к ужину.

Детский поезд казался бесконечным. Ронни не мог сосчитать, сколько в нем вагонов. Откуда все эти дети? Всю свою жизнь он провел в долине, но никого из них не знал. По правде говоря, он не узнал никого и в своем поезде. Ронни почесал в затылке. Все слишком запутанно, ничего не поймешь.

Наконец, последний вагон скрылся из вида, мальчик забрался по насыпи обратно на пути. Уже опускались сумерки, вскоре на небосводе появятся первые звезды. Вот бы оказаться в долине до наступления темноты! Можно даже не задерживаться у ручья, а пробежать прямиком через кленовую рощу, по главной улице прямо к дому. Нора и Джим были бы рады снова увидеть его. Нора приготовит вкусный ужин, а может, даже мисс Смит зайдет на огонек. Они поговорят о школьных делах, а потом он проводит ее до ворот, пожелает спокойной ночи, а лунный свет будет заливать ее лицо, делая похожей на прекрасную богиню…

Ронни быстро зашагал по шпалам, жадно высматривая впереди хоть какие-нибудь признаки долины. Тени вокруг сгущались, с холмов повеяло влажным дыханием ночи. В высокой траве просыпались цикады и кузнечики, с окрестных прудов доносилось кваканье лягушек.

Вскоре зажглась первая звезда…

Ронни очень удивился, увидев впереди широкое массивное здание. Из детского поезда он такого не видел, хотя не отрываясь смотрел в окно. Мальчик остановился, глядя на высоченный кирпичный фасад с рядами маленьких зарешеченных окошек. Наверху почти везде было темно, но в окнах первого этажа горел свет. Да и сами окна отличались от верхних — они были больше и без решеток. Интересно, почему?

Ему бросилось в глаза и кое-что еще. Рельсы тянулись прямиком к зданию и сквозь высокую сводчатую арку уходили вглубь него. Ронни разинул рот. Неужели это вокзал, такой же, как в городе, где его встречали? Но ведь поезд не проезжал этот вокзал.